Айрон же, старался сводить речь в более деловую сторону. Спрашивал об ее отце, их королевстве, делах правления. Но, Магдалена не слушала, а по-прежнему торочила о своем. И когда даже закончился ужин, была поглашена все еда с тарелок, Магдалена не спешила подыматься, уходить из-за стола. А, аккуратно, приподняла и раскрыла веер, и, помахивая им, продолжала вести диалог, над которым Айрон давно уже устал.
Наступило прекрасное утро. Солнце ярко заглядывало во все окна, бунтуя против плотно задернутых моих с плотными темно-бардовыми шторами.
За столом в королевской столовой собралось уже трое человек: Айрон, Магдалена, а напротив нее, Квенсент. И ей не понравилось, что ее величественные глаза должны смотреть на более низкий класс, а не ровный себе дворянству, как вчера она сидела с Айроном. Но эта злоба быстро перекинулась на интерес, отсутствие еще одной персоны за столом – меня, и как казалось, очень важной, не зря же «личная гостья самого Айрона».
- А разве нас будет не четверо? – спросила Магдалена, ложа себе на колени белоснежную салфетку.
- Четверо? – не понял Айрон, остановясь на полпути, чтобы прикоснуться к блюду на тарелке вилкой и ножом, - А, ты о Миледи? Она с нами есть не будет.
Положив вилкой в рот еду, жуя, Квенсент, скоса посмотрел на Айрона, не раскроет ли он мой секрет.
- Она просыпается поздно, и я прошу лично ей в комнату приносить еду, - соврал Айрон, не показывая лживость ни единой мышцей лица.
«Фух, выкрутились!» - с блаженством подумал Квенсент, и, стараясь быть незаметным глубоко выдохнул через рот, свернув губы в трубочку.
Так как я спала, об их проделке совершенно ничего не знала, но, если бы узнала и узнала о себе всю правду, то была бы им очень благодарна в тот момент.
Проснувшись, приведя себя в порядок, как и всегда, отправилась на чаепитие к Айрону в беседку. Как всегда круглый стол, а на нем чайный сервиз. А передо мной пустующая чашка на блюдечке, по условию чайного этикета, пусть и не чаюю. Сладкие угощения - пирожные, печенья на тарелочках. В беседке подвешены фонари, освещая нас. Еще один между нас - на столе. Сижу с Айроном в плетеным с лозы креслах. Позади меня стоит Квенсент. Айрон распивает медленно чаек, и по его приказу, Квенсенту приходиться его обслуживать.
И здесь наш маленький уют, малословье, в котором мы могли даже часами попросту друг на друга смотреть и сидеть, или слушать читанее книги, которую я читала и на всякий случай брала всегда с собой, как и сегодня, чтобы полноценно не соскучится, перебила подошедшая неожиданно Магдалена. Она подкралась из темноты и выскочила в быстром шаге. Посмотрела на нас и спросила:
- Так-так, и что здесь все порабляете?
- Ведем чаепитие, - сказал Айрон спокойно, убрав от губ чашку с чаем.
Подняв и повернув к ней голову, я посмотрела на нее.
Магдалена посмотрела жестоко и злобно на меня, словно я у нее украла что-то важное.
- Не хотела ли бы и вы присоединиться к нам? – предложила я.
- С удовольствием! – быстро окинув взглядом стол, ища свободное место, но его не было. За столом было лишь двое кресел, - И где, по-вашему, я должна сесть? Кому на руки? – открыла рывком веер и нервно потрепала перед лицом, успокаиваясь.
Айрон убрал от губ чашку, аккуратно поставил ее на блюдечко, и спокойно обратился к Квенсенту:
- Принеси еще один стул.
Квенсент кивнул послушно головой и удалился с беседки. Вернулся спустя пару минут с точно же таким креслом с лозы. Магдалена выхватила с его рук кресло, и, отталкивая меня в сторону, всунулась на мое место, чтобы быть напротив Айрона.
- А как же чайный прибор?! – затребовала теперь Магдалена.
Сумев еле разогнутся, оттого, что меня согнали, вместе с моим креслом, и при этом походила на замученного съерещеного щенка, я предложила:
- Можешь взять этот, - намекая на свой, - Он чистый.
- Не желаю. Я хочу другой.
Квенсент сходил за новым чайным прибором на кухню: чашка, блюдце, чайная ложка, прихватил на всякий случай и, вилку, ножик, тарелку, две салфетки, в маленькой вазочке живой цветок темно-красной розы, чтобы уже точно претензий ни к чему от Магдалены не поступало, принесся все аккуратно на золотом подносе. Затем, за ней поухаживал. Налил чай. На выбор положил сладкого.
И когда у нее уже появилось настроение, во всех оно пропало. И с отвращением уже было наблюдать, как она уплетает сладости, припевая чайком, пусть со всей дворцовой и столовой аккуратностью. И при этом все молчали. Пришла смертельная скукотища. Айрон предложил мне прочитать книгу. Лишь начала читать, несколько строк, как Магдалена возразила:
- Что это за безвкусица? Кто ее написал? Дорогая, Немфея, неужели у тебя нет вкуса, чтобы выбрать достойного для чтения произведения?
Я промолчала. Мне стало стыдно за себя. Опустила голову. Глаза заметались. И здесь, трезво подумала: «Почему должна прислушаться к незнакомке, с которой нормально и не разговаривала? Ведь людей сотни и мнения у каждого свои. И если буду к каждому прислушиваться, так и не далеко до потери своей собственной личности. А этого, уж, извините, я не хочу.
Резко закрыла книгу, поднялась с кресла, и сказала на полном серьезе, эмоционально, громко:
- А сколько вы прочитали книг, чтобы судить меня и мои вкусы? Одну или может одну строчку с одной страницы? Мне, казалось, что даже Ваше величество было не против моих книг. Ну, сколько? Я жду.
- Аааа…Две-две.
- Две? – не расслышала, прислушавшись.
- Двенадцать тысяч! – выкрикнула, схватившись за подлокотники кресла.
- А я думал, ты с самого детства не любила чтение, - раскрыл ложь Айрон, прикрыв быстро рот под чашкой, делая медленный глоток чая, улыбнулся.
Магдалена злобно посмотрела на Айрона. Он ее не поддержал. Предал. Подскочила с кресла и убежала с беседки в замок.
Но, как бы там не было, с ее уходом, атмосфера в беседке успокоилась. Дышать стало легче. Мы не обсуждали ситуацию с Магдаленой. А сделали вид, что она к нам и совсем не приходила. Переглянулись между собой. И ни у одного из нас не были встревоженные глаза. А спокойные. И каждый занялся привычным себе делом. Квенсент подошел к столику и долил в чашку Айрона чая. Затем, стал посади меня. Выпрямился. Держа голову прямо, опустил глаза вниз, посмотрел, как не спеша я открыла книгу на нужной странице и продолжила чтение, тихим ласковым голосом. Айрон взял с блюдечка чашку, поднес к носу, вдохнул аромат горячего парующего чая, на немного опустил чашку, поднеся к губам, и сделал маленький глоток, про себя подумав: «Ах, какой вкусный черный байховый чай с лепестками роз каркадэ».
Спустя примерно час, когда мы вернулись в замок, то с открытых дверей залы сражений услышали звонкие звуки соединения мечей в схватке, отбивающиеся эхом, и вырывающиеся в холл. Это очень заинтересовало Айрона. Ведь это была его персональная зала, и без его разрешения в нее никто не мог допускаться.
Мы втроем подошли к открытым дверям, и увидели Магдалену. Одетая в белые одежды, словно фехтовальщица: короткий пиджачок со складочками, облегающими штанами, высокими сапожками на каблучку, в блузке с воланом, и красной круглой крупной брошью. Но, это была не единственная красная деталь на Магдалене. Красный цвет был ее любимым. Он должен был присутствовать во всем. На пиджачке широкий пояс-лента, с большим бантом на заду, красные перчатки на нежных руках, удержующие мужественно меч, и красная лента на волосах, высоко подвязав волосы в тугой хвост.
Магдалена насильно заставила одного из слуг взяться за оружие, и сражаться против нее.
Магдалена оказалась умелой обладательницей меча. Ее обучил сам Айрон, когда они были еще подростками. И теперь она решила проявить свое умение, но не для хвастовства, а для разнарядки, снятия напряжения после приключения в беседке. Она была ловка, смела, сильна. Ничего другого нельзя было ожидать от ученицы Айрона.