- Ты чудище! – закричала Магдалена, отступая спиной вперед к стене, намереваясь выйти с комнаты.
- А ты намеривалась меня убить? – спокойно, изучая руку.
Затем, скинула с себя одеяло и поднялась на ноги. Босиком побрела к Магдалене. Не останавливаясь, вынула с руки кинжал, и с ладони хлынула ручьем черная кровь. Опустила руку. При виде цвета моей необычной крови, Магдалена испугалась еще сильнее. Прижалась к стенке. Задрожала вся.
Мне казалось, что я попала в какой-то сон. Ну, какая из порядочных девушек ворвется к другой девушке в комнату и будет намериваться ее убить? А вместо сердца, попадет в руку, и мне совершенно не будет больно. А когда выйму кинжал, потечет не красная, а черная кровь. Я пойду, словно зомби, по направлению к запуганной до смерти Магдалене, пачкая каплями крови пол, вырывающейся с руки, а в другой руке несу запачканный в мою же кровь, так ярко выраженную на серебре, кинжал.
Подошла к Магдалене. Скосила на бок голову и резко, в сантиметре от ее головы, воткнула его в стену, продолжая держать за рукоятку. У Магдалены застучали зубы. Ей показалось, что я ее сейчас собиралась убить. Я же, выпрямила голову. Поднесла руку к лицу Магдалене, и широкими медленными мазками, принялась пачкать его, шею, платье в черное.
Кроме того, что Магдалена побледнела и еле стояла на ногах, с глаз покатились ручьями слезы от ужаса. Она с радостью бы убежала с комнаты, но не могла. Я перекрыла ей пути для побега. С одной стороны кинжал, воткнутый в стену и моя рука, с противоположной - окровавленная рука-кисть. А напротив – я. Она могла постараться от себя меня оттолкнуть, но ей было не то что страшно это сделать, а более, отвратительно. Я ей напоминала чудовище. Совсем не человека, а что-то в его плоти.
На ее спасение, в комнату вошел Квенсент, держа в руке букет ромашек, в намеренье поставить их в вазу до моего пробуждения, как и делал он постоянно, принося каждый день все разные цветы, в надежде меня порадовать; и несколько книг, предлагая для будущего прочтения.
Лишь зайдя в комнату, он застыл в изумление, что происходит. А увидев его, Магдалена заныла самым громким криком, которым позволяли ей голосовые связки:
- ПОМОГИ! СПАСИ МЕНЯ!
Мое зазомбированое состояние не обратило на то внимание. Ни на крик, глушащий ушные перепонки, ни на появление Квенсента. Лишь раздразнили губы, кривляющиеся, нервно-дрожащие, обнажающие белоснежные ровные зубы.
Я продолжала дальше смотреть на Магдалену. Готовая снова обмазать ей лицо своей чернотой с руки.
Теперь и сам Квенсент был в шоке. Он никогда не видел меня еще в таком состояние. Ужасная, холодная. В белоснежной ночной рубашке, перепачканная черной кровью с черными обезжизненными застывшими глазами.
Бросив ношу, подскочил ко мне с Магдаленой, и набросившись из-за спины на меня, оттащил от Магдалены, ей крикнул:
- Убегай от сюдого. Живо!
Я не сопротивлялась в объятьях и не гналась за Магдаленой, а просто стояла, и молча, не моргая, наблюдала, как та удирает, спотыкаясь и путаясь в собственных ногах.
Квенсент прижал меня к себе. Затем, развернул, повернув лицом к себе, и прижал к себе. Я не сопротивлялась. А чувствовала себя куклой, которую прижал к себе хозяин, воткнул в свою грудь, заставил поглощать аромат своего парфюма, прощупывать носом и щекой материал одежды.
Квенсент прикоснулся несколькими пальцами, указательным и средним, к ошейнику и не громко сказал:
- Айрон, у нас проблема…С Немфеей. Приходи срочно в ее комнату.
В сею же секунду разорвав собрание, Айрон подскочил с трона и выскочил с тронного зала, понесясь, словно подхваченный ветром, в мою комнату.
Ошейник на шее Квенсента был не лишь атрибутом его неволи, полного подчинения Айрону, но и имел дополнительные способности к общению со своим хозяином на большом расстояние, и слежка за местом нахождения. Словом, ошейник – маячок и переговорное устройство.
Влетел в комнату, сразу же заметил зорко перепачканный в черные пятна пол. Я сидела на кровати, возле меня Квенсент, и держал мою ладонь в своих руках, обрабатывая рану.
- И что здесь случилось? – закрутил головой по сторонам, спросил спокойно.
Я молчала. Даже не посмотрела в его сторону, лишь на свою руку.
- Подойди-ка сюда, - посоветовал Квенсент.
- Ты мне приказываешь? – возмутился Айрон.
- Нет. Но я не против это сейчас сделать, - рыкнул, наморщив лоб со взглядом: «Чего ты возражаешь и теряешь время?».
Положив руку на пояс, все же не стирая свое превосходство короля, Айрон подошел к кровати и посмотрел на мою руку, рану.
– Ты обранилась. Осторожно, - тем временем сказал Квенсент, бережно вытирая с руки белоснежным носовым платком черную кровь.
- Значит, все же это кровь, - сделал вывод, крутнув еще раз головой, сказал Айрон, не удивляясь ее необычному цвету.
- Когда я сюда вошел, то в комнате находилась и Магдалена, - поведал Квенсент.
- Магдалена? – удивился Айрон.
- Она была прижата к стене Немфеей. Вон там, - кивнул подбородком в сторону, указывая, - И она ее выпачкивала кровью.
Айрон подошел к стене. Увидел кинжал. Округлил встревоженно глаза.
- Я его дарил собственноручно Магдалене. Кажется, у меня вырисовывается картина.
Занес руку за спину. Подошел к кровати и схватил меня за руку, осмотрел рану. Посмотрел на браномерт, склонившись ко мне.
- Посмотри. Ты ничего не замечаешь странного в ней? – спросил он в Квенсента, смотря на него скоса.
- Да. Она, словно «неживая» за все это время ни сказала мне ни единого слова. Совсем не похожа на себя настоящую.
- Не правильно. Присмотрись внимательно к ее руке, - взял за запястье, - Она только что была проткнута насквозь. А сейчас рана затянулась. Крови нет.
Квенсент посмотрел на рану. Это было действительно так. Рана затягивалась. Кровь прекратилась сочиться. И в минутах рана продолжала исчезать, превращаясь в глубокий шрам, в след и ничто.
- Но как это? – придя в шок.
- Видимо, у нее это не просто хорошая регенерация организма. А последствие одного деяния, где вина вся вот в этом, - разгибая указательный палец, прикоснувшись к бранометру.
Квенсент посмотрел на него. С темно-фиолетового он превратился в черный.
- Сработал защитный эффект. Если ты не догадался, то Миледи угрожала опасность. На нее набросилась Магдалена. Может, даже хотела убить.
- Убить?! Это будет непростительно для нее, - подскочил на ноги и зажал ладонь в кулак, согнув руку в локте.
- Да. Я разберусь с ней потом, - занеся руки в боки и нагнувшись надомной, держа спину прямо, заглядывая в мои глаза, кабы стараясь отыскать у них собственное отображение, - Сейчас меня более беспокоит самочувствие Миледи. Гринфилд Гомпес говорил, что бранометр сильная штука, и не лишь может умело защищать своего хозяина, но и обладать его жизнью. Если его не будет на Миледи, она умрет, но и если будет сильно защищать, как в этом случае, то введет в особый вид транса, тем самым отдав физическое яство под власть бранометра, и камень будет жить собственной жизнью, в собственном теле. Думал, что все глупость, но сейчас, нужно разбираться, как можно скорее с этой ситуацией. Отвратительно видеть Миледи такой.
- А ты сможешь все исправить?
- Не знаю, - пожал плечом и разогнулся, опустил одну руку, - Я же не маг, но могу попробовать.
Айрон опустился на колено, чтобы стать со мной на одном уровне. Закрыл мне глаза рукой. Другой рукой взял мои руки и положил их мне на колени. Закрыл свои глаза. Я не опиралась. Сидела молча и послушно.
Айрон принялся читать совсем не слышно себе под нос не известные заклинания. Затем, появилась резкая вспышка с-под его руки, ослепив глаза. Вспышка была настолько мощной, что я откинулась назад, упав на постель.
Приходя в чувство, медленно заморгав, открыла глаза. Они были, как и прежде, черного цвета, но с уже более оживленные. На светлой коже появился легкий румянец. Поднялась, и взглядом наткнулась на с интересом смотрящих на меня Квенсента и Айрона. Квенсент держал руки в замке на груди, Айрон – руку на поясе. И их взгляды были настолько непривычными, что я даже насторожилась с мыслью: «Что?».