В действительности смену специализации в эпоху арогенеза нельзя обосновать с точки зрения эволюции. Возврат к исходной форме возможен лишь для генетически наиболее простых внутривидовых таксонов, различающихся отдельными мутациями. Как отмечают Н. В. Тимофеев-Ресовский, Н. Н. Воронцов и А. В. Яблоков, в принципе допустимо «повторное возникновение мутаций… общих направлений и давление отбора, благоприятствующих ее сохранению и накоплению, но… невероятно повторное возникновение ранее исчезнувших генных комплексов однажды утерянных фенотипов»[308]. Конечно, прогрессивная специализация имеет относительный характер и может не осуществляться в эволюции на больших отрезках времени и в пределах крупных таксонов. Однако признание смены направлений развития в процессе превращения специализированных палеоантропов в Homo sapiens потребовало бы допущения невиданных для живого темпов эволюции. А это не только не согласуется с данными теории эволюции, но и с результатами палеоантропологических исследований последних лет[309].
Раскопки в пещерных отложениях на юге Африки, произведенные Р. Дартом, Р. Брумом, Дж. Т. Робинсоном, открытия в Танзании зинджантропа и презинджантропа (Л. Лики), а также олдовайской палеолитической культуры, находка промежуточного звена между австралопитеком и питекантропом (чаддантроп) открытия в долине р. Омо (Эфиопия) коренным образом изменили представления о ходе эволюции гоминид и ее геохронологии[310]. Так, возраст одной из последних находок в долине р. Омо составляет около 4,5 млн. лет. В Олдовайском ущелье были обнаружены такие прогрессивные формы австралопитековых, как Homo habilis. Возраст этой находки примерно 1,7 млн. лет. Судя по достигнутому уровню анатомо-морфологической организации и культурно-историческим данным, Homo habilis уже перешел к изготовлению элементарных орудий труда.
Основываясь на этих фактах, а также на знаниях о характере анатомо-морфологических усовершенствований на отдельных этапах антропогенеза, можно заключить, что не только хронологически, но и по масштабам эволюционных преобразований развитие гоминид соответствует ходу макроэволюции в животном царстве.
Стало быть, как теоретически, так и эмпирически более обоснованны представления о многообразии путей и направлений эволюции в антропогенезе, о существовании в развитии мустьерских палеоантропов наряду с тупиковыми («классические неандертальцы») и прогрессивной линии гоминид. По-видимому, снятие как определенный способ накопления и включения эволюционных и «культурно-исторических» приобретений в систему ранее сложившихся усовершенствований в анатомо-морфологической организации и жизнедеятельности гоминид в одних случаях способствовало, а в других — закрывало путь к дальнейшему прогрессу.
Можно предположить, что в зависимости от глубины снятия, т. е. от способа включения биологического в социальное и степени подчинения факторов органической эволюции социальным закономерностям в структуре механизмов антропогенеза, не только модифицировалась форма их проявления, но и качественно изменился характер действия. На основе перестройки причинных зависимостей во внутренней структуре главной закономерности гоминизации — прогрессивной смены биогенеза социогенезом — только и могли сформироваться специфические, устойчивые типы снятия биологического социальным, а следовательно, многообразные фазы и направления эволюции в антропогенезе.
На стадии австралопитековых, так же как и на последующих фазах антропогенеза (питекантропы, палеоантропы), четко прослеживаются расходящиеся линии развития близкородственных форм. Наиболее существенные различия между ними обнаруживаются не столько при сопоставлении отдельных особенностей анатомо-морфологической организации и орудийной деятельности, сколько в способах сочетания биологических и социальных признаков. Некоторые сочетания предковых (биологических) и вновь образовавшихся (социальных) особенностей морфологии и жизнедеятельности оказывались, видимо, неперспективными в антропогенезе, что обусловило специфическое перераспределение действия эволюционно-биологических и социальных факторов в системе механизмов развития, а следовательно, и образование специализированных и генерализованных форм.
Вывод о дифференцированном действии движущих сил развития на отдельных стадиях и в различных линиях гоминизации не только не противоречит принципу единства и специфичности закономерностей антропогенеза, но прямо вытекает из него. В основу изучения антропогенеза, очевидно, следует положить представление о многообразии типов снятия эволюционно-биологических и социальных факторов. Тем самым и описательный характер геохронологических и палеоантропологических летописей антропогенеза может быть заменен на причинное объяснение эволюции гоминид.
309
См. Беляев Д. К. О некоторых факторах эволюции гоминид. — Вопросы философии, 1981, № 8.
310
См. Кларк Дж. Доисторическая Африка; возникновение человеческого общества. Палеолит Африки.