– Мить, я, конечно, все понимаю, у нас достаточно доверительные отношения…
Да, если бы ты знала…
– Но, пожалуйста, перестань при мне флиртовать с девушками. Мне совсем чуть-чуть не очень удобно.
– Ладно.
– Вот и отлично. А теперь давай кушать!
– Уже?
– Ну, все же кушают. Запахи.
– Понял.
Ох, я такой странный человек, что могу есть лапшу быстрого приготовления везде, кроме поезда. Точнее в поезде я тоже могу ее есть, но без удовольствия.
Благо, у нас на ужин была курица и салат из овощей.
После еды, я решил, что можно залазить на верхнюю полку и отключаться от мира.
Я достал наушники, подключил их, заиграла грустная музыка.
М-да… Я тот человек, который будет добивать свое хреновое настроение грустной музыкой. Печальная ситуация.
Почему так сложно разобраться в себе? Почему наш мир так устроен? Почему все не может быть проще? Почему нужны боль, страдания, ненависть, а самое ужасное – безысходность?
Я понимаю, что скоро умру, да, это звучит страшно, и, наверное, кто-то подумает, что это бред подростка, но не дай бог вам испытать это. Я чувствую, что ещё чуть-чуть и больше не смогу выбраться, свет погаснет. А выхода нет. Безысходность.
Именно с такими мыслями, или ища выход, но не находя, я обычно засыпаю. Вот и тут, под мирное покачивание и постукивание поезда, я погрузился в сон.
Утро началось, можно сказать, хорошо – в 11 часов. Ещё не открывая глаз, я услышал, что мама чем-то шуршит и с кем-то разговаривает.
Лениво разлепив глаза, я потянулся и свесился с полки, посмотреть, кто к нам подсел.
Тот, кто сидел напротив моей мамы, приятно меня удивил.
Это была молодая девушка, достаточно милая, но с тонной косметики. Это, не буду скрывать, огорчило. Но не повод сразу плохо о ней думать.
– Доброе утро.
– О, Митя, проснулся!
– Здравствуйте.
Девушка слегка застеснялась.
– Дима.
Я протянул ей руку.
– Вика.
– Очень приятно.
– Мне тоже.
Она улыбнулась. А эта девушка милая.
Я привел себя в порядок и вернулся к дамам.
– Вика, на "ты" можно?
– Да.
– Ты когда села?
– Ночью. В Ельниках.
– Ну, это мне не о чем не говорит, но приятно, что с нами едет именно такой человек.
Мама пнула меня под столом.
– Ладно, ладно. Я прекращаю флиртовать с этой девушкой.
Вика засмущалась, а щеки покраснели.
– Митя! Не смущай Викторию.
Я ехидно улыбнулся и залез к себе на верхнюю полку. Иногда сам удивляюсь, почему такой смелый и так упорно ищу девушку. Вроде внешность обычная: чуть отросшие коричневые волосы, серые глаза, рост чуть выше среднего и не очень-то дружу со спортом, но худой, но не тощий. Как-то так.
Иногда мне кажется, в девушках я ищу спасения. Кажется, что вот сейчас я загляну в ее глаза и увижу в них жизнь. Пойму в долю секунды, что она моя судьба.
Но этого так и не происходит. Да, и вообще, так бывает только в сказках. Моя жизнь, если честно, не очень похожа на сказку.
Что ж, раз смущать и подкатывать ни к кому пока нельзя, буду слушать музыку. Иногда, в особо грустные моменты, когда я загоняюсь больше всего, то появляется очень сильное желание самому написать песню. И попытки были, может даже неплохие, но все песни, как и мысли, навсегда останутся в моей голове, и возможно, когда я полностью утону – там, в глубине, будут звучать эти строки.
А я знаю, если утону, то уже не смогу выбраться, и что тогда будет – это на самом деле страшно представить.
Музыка звучала, а мои мысли все больше наполнялись невеселыми размышлениями.
Почему я уверен, что этот отпуск мне поможет? Да, черт, я ни в чем не уверен. Невозможно осознать, что ты ничтожество и не можешь бороться даже с самим собой.
Я всегда задавался вопросом: когда это началось, с какого момента меня начало засасывать?
С того момента, как от нас ушел отец, когда мне было тринадцать? Или с того момента, когда в пятнадцать я узнал, что он умер, танцуя на крыше с нашей семейной фотографией пьяный, оступился и упал с двадцать первого этажа?
А может тогда, когда я узнал о предательстве девушки? Предательство – вещь, которую я никогда не прощаю. Ха, а знаете, мы с ней друзья, причем у нас отличные отношения, как у друзей, мы часто гуляем вместе. У нее новый парень, с которым я знаком, и мы тоже прекрасно дружим. Только вот чувства все ещё есть! И у нее, и у меня. Как бы это хорошо не пыталось скрыться. Только вот вместе мы уже никогда не будем, потому что предательство я не могу простить, как бы ни хотел, вернее простить могу, но вот быть с человеком – уже нет.
Хм, а может все началось с того момента, как у мамы нашли рак? И мы боролись пять лет, и в итоге, я до сих пор иногда не верю, смогли победить.