Когда-то родители становятся старыми и ситуация родители-дети, повторяется с точностью до наоборот, теперь взрослые дети должны заботиться о стареющих родителях, дарить им свое внимание и заботу. Когда заканчивается взрослость и начинается старость? Не знаю. Но когда-то точно начинается, чтобы прийти к своем концу, являющемуся общим завершением жизненного пути. В отличие от детей, страстно желающих окончания детства, взрослые понимают, что жизнь, не только взрослая, но и жизнь вообще, конечна. Понимание общей конечности приводит к понятному стремлению продлить соответствующие жизненные этапы молодости и взрослости (среднего возраста), оттянуть переход в финишную фазу старения и старости. Конечно, обмануть природу нельзя, и «живым из жизни не удавалось уйти никому» (И. Губерман). Но ведь когда-то начинаешь понимать, что сама по себе правда о собственной жизни не делает эту самую жизнь ни короче, ни хуже. Укоротить собственную жизнь и сделать ее менее качественной можем мы сами и, к великому сожалению, это могут сделать за нас злокозненные внешние обстоятельства, количество которых во все времена было достаточно велико. За внешние факторы отвечают иные инстанции, а вот что касается себя, то про себя знаю точно. Правда заложена в словах хорошей советской песни про хорошую советскую жизнь: «Я люблю тебя, жизнь, и надеюсь, что это взаимно». Любая любовь украшает любую жизнь, делает ее красивее, ярче и продолжительнее. Конец есть у конкретного жизненного пути, а любовь, так же как и жизнь, бесконечна.
Сам собой пришел ответ о начале взрослости. Взрослость – это когда осознаешь любовь к жизни и с этой любовью живешь. Люблю взрослую жизнь.
Про достижения
Для чего мы живем? Вопрос без ответа. Но ведь живем почему-то и для чего-то. Многие люди, прожив жизнь, так и не находят ответа на поставленные вопросы. Справедливости ради следует отметить, что скорее всего эти вопросы они себе и не задают. Живут себе и живут. Ходят привычно на работу, привычно воспринимают семью, родину, саму жизнь. Короче, живут нормально. Не хорошо, не счастливо, не трагично – нормально, или, как говорит моя современная дочь, «соу-соу», что в русской интерпретации означает примерно следующее: «и так, и так». Для меня такая жизнь в принципе понятна, но не интересна. Это что же получается, живешь себе, живешь, а вспомнить не о чем, ну разве что, работу не любил, но работал, начальство презирал, но подчинялся, в Бога не верил, но в церковь заходил. Спрашивается, для чего? На всякий случай. А вдруг спросят, почему жил вот так, а не этак? А ведь могут и обвинить. В России «от сумы и от тюрьмы» зарекаться не стоит никому. Себе же дороже обойдется. Вот так и живем, ходим на нелюбимую работу, не перечим презираемому начальству, живем на родине, которую не меняем по единственной причине, никому мы нигде не нужны. Короче, как-то нерадостно получается. Может быть, кто-то в наших неудачах виноват? С точки зрения официальной пропаганды, вполне естественно. Американцы, хохлы, грузины, а также всякие внутренние диссиденды и ретрограды. А мы сами белые и пушистые. Позиция, в принципе, не то что бы убедительная, но в целом понятная. Есть власть, которая нас любит («где-то в глубине души»), хотя особо нашими проблемами «не горит и не парится». Они (в смысле, бюрократы от власти) патриоты, и мы, стало быть, тоже патриоты, ведь, как ни суди, один «многонациональный народ/ нация». В смысле, должны таковым быть или, на крайний случай, в качестве такового себя позиционировать (причем не только на уровне конституции, но и, желательно, в реальной жизни). При этом степень нашей/«ихней» (в смысле, бюрократической) любви к отечеству никого особенно не интересует. Живешь в стране, работаешь на собственное, а опосредованно и на ее благо, умираешь и успокаиваешься на «родном» кладбище – патриот, ну а если уезжаешь, становишься иностранцем, то что? Перестаешь быть русским? Как-то не очень получается.
Полагаю, что жизнь каждого из живущих подлежит оценке на предмет того, что человеком сделано для себя и своей семьи, ну и в планетарном масштабе для государства, общества, человечества, той самой родины. Но как судить о том, что сделано или не сделано? Ответ, на мой взгляд, абсолютно ясный: по индивидуальным достижениям.
Вот, к примеру, спроси героя-военного, что он в своей жизни хотел делать и делал. Ответ будет мгновенным и достаточно простым: избавлял страну от возможного зла, иными словами, убивал, разрушал, и все во имя святых идеалов. В силу собственного врожденного цинизма такой или подобный вопрос я, в принципе, задавать не готов, но откликнуться на выпады тех, кто считает себя вправе «развешивать ярлыки», считаю для себя обязательным.