Или просто тихий шорох. Что-нибудь, что даст им ориентир в лабиринте дверей, среди которого они оказались. Но ничего не происходило. Тишина становилась всё плотнее, стирая мысли. Сердца успокаивались, разгорячённая кровь остывала от ледяного воздуха. Кожа Патрика на руке, сжимающей лазерную указку, стала гусиной. Дик почувствовал, как по его спине пробежала первая волна дрожи. В конце концов, обоим стало казаться, что голос и все эти поиски были какой-то сущей нелепицей. Или сном. Но ни один не решался сказать об этом другому. - Может... - выдавил наконец Патрик, - может, вернёмся, оденемся потеплее, а потом продолжим с этого места? Дик сделал вид, что задумался. Несмотря на то, что он тоже стал замерзать и уже не верил в успех поисков, ему всё же хотелось остаться здесь ещё на чуть-чуть. Всего на пять минут. Или даже на минуту. Подождать всего несколько мгновений... - Ну наконец-то! Дик и Патрик обернулись настолько быстро, насколько могли. В коридоре позади них боковая дверь сдвинулась в сторону. Ещё мгновение - и оттуда выскочила девушка. - О, я и не сомневалась! А хотя могла бы. Ходят слухи, что принцесса Певинака прождала своего Калубрика полторы тысячи лет. И этот рекорд даже близко не стоит с рекордом пары звёздных жабоидов, чей корабль разорвало ровно на две половинки, отправившиеся в два противоположных края Вселенной. Подумать только: мировой рекорд любовной разлуки принадлежит существам, которым даже в бар заходить не дают! Ну тут дело понятное: после того случая с обслюнявленным радаром корабля «Нилиппантра»... Хотя к чему тут претензии, не понимаю - ведь космос жабоидов оказался лишь чашкой чая, да и сам корабль-то был разорван чайной ложкой. А уж коли сидишь за панелью управления, так будь добр - поосторожней с чаем... Она не переставала говорить, а они всё смотрели на неё, приоткрыв рты. Дик не помнил, чтобы когда-то ещё ему так хотелось смотреть девушке в лицо, и только в лицо. Её огромные, искрящиеся не то весельем, не то безумием глаза вспыхивали ещё ярче, когда она внезапно меняла тему своего нескончаемого монолога. Говоря, она постоянно поворачивала голову то в одну сторону, то в другую. И от каждого поворота её длинные, тёмные, тяжёлые, свободно спадающие и даже не зачёсанные за уши волосы делали манёвр, стараясь закрыть собой лицо, чего у них не получалось. Лицо её было округлым, как у детей, нос - широким, почти как у мужчины, а рот - большим, но не некрасивым. Губы она словно поджала, чтобы они не казались слишком толстыми, но в них не было никакого напряжения. Вообще, первое, о чём подумал Дик, когда мозг его вообще смог начать думать - это парадокс. Её лицо было странным, словно собранным по кусочкам из нескольких вполне обыкновенных, заурядных лиц, которые, соединившись, сотворили что-то из ряда вон выходящее - ни на кого не похожий тип красоты. С трудом переведя взгляд ниже, он увидел короткое и довольно облегающее красное платье, из которого по локоть выходили её руки. Платье было стянуто на поясе изящным чёрным ремнём с кармашками, как у патронташа. Ниже шли недлинные, но красивые ножки, на которых, вопреки большинству подобных ожиданий, были не туфли и даже не длинные уродливые сапоги, а красные кеды, из которых выглядывали носки в красную же полоску. До Дика не сразу дошло, что она меньше ростом не только его, но и Патрика. Красивые люди всегда казались ему выше. - Стоп! - внезапно крикнула девушка. И замолчала. Все трое застыли. Причём девушка - абсолютно неподвижно, даже аномально. Не то что для такой беспокойной натуры, но и вообще для человеческого организма. Устремив взгляд в потолок, она стала похожа на статую. Исчезли даже струйки пара, выходящие с её дыханием. Дик уже начал бояться, что она навсегда останется в этом положении, но как только он об этом подумал, девушка вышла из оцепенения. Она воскликнула: - Ах да! Бросилась к Дику, обхватила его шею руками и поцеловала прямо в губы. Дику всегда представлялось, что от такой скорости столкновения зубы стукаются об зубы и обоим целующимся становится больно. Кажется, он вычитал это в какой-то книге. Но ничего подобного не произошло. Поцелуй был мягким и сочным, как яблоко. Дик даже уловил похожий аромат. От внезапности происходящего у него заложило уши, словно от резкого подъёма над землёй. Завершив свой ошеломительный поцелуй, девушка внимательно и серьёзно посмотрела на Дика огромными тёмными глазами. Потом сказала: - Тебе бы не помешало почистить зубы, кузнечик. После чего разжала объятия и повернулась к Патрику. - А как зовут тебя, толстячок? Только никаких параксазмальностей. - Что? - Патрику казалось, что он всё это время наблюдал сцену из какого-то фильма, и тут вдруг актриса вышла из экрана и заговорила с ним. - Я Патрик. И, пожалуй, меня не надо... - Приятно познакомиться, Патрик. Я Мерцана. Она протянула ему ладонь - ребром, с оттопыренными пальчиками. Патрик решил, что это больше похоже на предложение рукопожатия, чем на команду поцеловать. К счастью, он не ошибся. - Мерцана? - переспросил он. - Да, - поздоровавшись с Патриком, девушка стала рассматривать свои руки, но совсем не так, как прочие разглядывают свои ногти. - Разве Дик тебе обо мне не рассказывал? - Что? Нет! - Патрик окончательно пришёл в себя. - Кто ты такая? Она сказала словно между делом: - Я его девушка. А затем: - Я замёрзла. Здесь просто Среднеколымск какой-то. И я бы не прочь попить чего-нибудь тёплого и мокрого. Через переключины переключатели. И уже совсем непринуждённо, разве что потирая руки от холода, она пошла в обратном направлении по сложному лабиринту помещений, в конечном пункте которого остались стоять два человека с открытыми ртами. Красное платье было бесподобно.