Глава X
Эта поездка оказалась удачней предыдущей. Стараясь оставаться незамеченными, мы по одному иногда предпринимали вылазки или в вагон-ресторан, или куда еще. Никто не обращал на нас внимания. Мы могли четко проследить, как менялась местность. Поезд стал медленно взбираться в горы. Редкие дома оставшихся позади поселков все уменьшались и уменьшались. Встречающиеся по дороге деревья участились, все сгустилось вокруг одиноко мчащегося поезда. Бурные реки превратились в тонкие голубые жилы, пронизывающие степь. Расстояние быстро сокращалось. По нам ударило осознание, что у нас и впрямь получается. Стало ясно, что в глубине души никто не верил в успех.
Прибыв на какую-то станцию, рабочие решили залезть в грузовой вагон. Благо, мы проснулись перед тем, как они открыли дверь.
– Линяем отсюда.
Вместе с громкими разговорами рабочих к нам ворвался неожиданно яркий поток света. Не дожидаясь, пока они придут в себя, мы выскочили наружу.
– Эй, а ну вернитесь!
– Быстрее, быстрее! – пыхтели ребята.
Мы успешно сбежали и скрылись среди невысоких простых домиков. Справа вверх вздымался сплошь зеленый крутой склон. Сельчане ругались нам вслед. Скоро мы оказались под спасительной сенью небольшой рощи, вдали от людей.
– Что теперь? – Я хватал ртом воздух.
Аелет привалилась к дереву.
– Продолжим идти, что же еще.
– Ты чего, далеко же.
– Может, поймаем попутку? – включив телефон, предложила Камила. – Вряд ли тут нас кто-то ищет…
– Я за, – согласился я. Желания и дальше переться по жаре без необходимости у меня не было. – Аелет, ты?
Мы видели – она собиралась что-то сказать, но передумала. Пожала плечами и отвернулась.
– Как пожелаете.
Камила нахмурилась.
– Ладно тогда. Надо дойти до шоссе.
Снова в путь. Подниматься наверх было труднее, чем шагать по равнине, но зато изумрудная листва над нашими головами бросала тень и повсюду гулял прохладный горный ветер. Иногда слышался тихий треск коры, когда напуганные нашими шагами белки взбирались на деревья. То и дело на пути встречались грибы и дикие ягоды, из-за которых приходилось бегать за мальчиком, чтобы он не возомнил себя знатоком ботаники. Лесок был не густой, и мы не боялись потеряться. Из-за глухой тишины и кристально чистого воздуха совсем недавно покинутая жизнь в цивилизации казалась далекой, почти забытой. О таких обычных вещах, как уроки, перемены и прочая подростковая суета, напоминали только приятели, да и они изменились. С самого первого момента, как Аелет перешла в наш класс, полу-ухмылка не сходила с ее лица, на любую фразу у нее был находчивый ответ. Без особого усердия она завладела нашим вниманием, и оттого мне польстило ее первое обращение ко мне: “Эй, красавчик!” – Присвистнув, позвала она. Я обернулся не столько потому, что принял это на свой счет, сколько от удивления. Остальные 14-летние девчонки в нашем классе скорее бы приняли монашество, чем так обратились к пацанам при всех. Аелет бросила мне мою тетрадь по химии и добавила: “Извини, не разобрала твой почерк. Камила сказала, что это ты, и все”. Пацаны вокруг меня заржали, а я покраснел, как рак. Больше она в тот день со мной не разговаривала, зато на последнем уроке, когда Камила ушла по срочным делам, я подсел к ней. “Возражаешь?” “Да ты что, с таким соседом грех возражать”. От пальцев отхлынула кровь. “Э-э… Ты после школы куда?” “За братишкой”. “У тебя есть брат?” “Угу. Но ты не переживай, он еще садиковский”. У меня вырвался нервный смешок. “Так ты… разобрала подпись?” “Не-а”. “Я Фарид”. “Аелет”.
Вспоминая теперь, может, не так уж все и изменилось. Просто я не знал ту девушку, которая мне понравилась. Не знаю и теперь. Слева нам постепенно открывался обрыв. Ребята толком не разговаривали. Аарон ушел вперед, Камила пошла за ним. Я поравнялся с Аелет.
– Возражаешь?
– В смы… А-а. Умно, умно, – улыбнулась девушка.
– И что дальше? Если все получится?
– Ты о чем?
Я развел руками.
– Без разницы, о чем ты хочешь говорить.
– О нас с тобой? – уточнила она, понизив голос и прищурившись. Я засмеялся.
– Да, типа того.
Аелет ненадолго замолчала.
– Ты мне нравишься. Ты это знаешь и я это не скрываю, но и толкать тебя ни во что не собираюсь. Поэтому, если ты думаешь будто ты мне что-то должен, то зря. Расслабься.
Подруга ускорила шаг, чтобы уйти вперед, но я взял ее за руку и она остановилась.
– Не в этом дело.
– Тогда в чем?
Я огляделся и сел на землю. Она опустилась рядом.
– Ты хочешь этого? Отношений?
– Сейчас правда самое подходящее время?
Я задумался и наконец выпалил:
– Имадэм уже близко.
Она откинулась на дерево позади себя. Ветер гудел вокруг.
– Тем более. Если все получится, мы будем жить в разных городах.
– Я могу поступить в колледж в Имадэм.
Аелет подняла густые брови.
– Ради меня, когда скорее всего мы расстанемся через месяц, ты готов уехать из дома? Готов подобрать себе профессию под меня?
– Если ты этого хочешь…
– К черту, чего хочу я, ты чего хочешь?
Она села передо мной и смотрела мне в глаза, а за ней раскинулся горный хребет. Я не знал, что сказать, и сказал правду.
– Я не знаю.
– Для олимпиадника ты на удивление мало знаешь, – с улыбкой сказала она, но в этой улыбке в этот раз была горечь.
Я быстро, запинаясь, проговорил:
– Ты всегда была хорошим другом, и я думал… Думал, что мы близки, но, как оказалось, я ошибся даже в этом. Мы почти год проучились вместе, но ты ни разу не сказала, что у вас там… Черт, я даже не знаю, когда у тебя день рождения, что уж говорить о… Ты мне всегда нравилась, может, я даже…
– Фарид, – перебила она. – Не говори этого, пожалеешь потом.
Я сглотнул и продолжил:
– Но теперь я не знаю, реально это или нет. И не знаю, стоит ли пробовать.
Аелет отвела глаза и вздохнула. Я наконец перевел дыхание и шепотом сказал:
– Прости.
– За что? Ты сказал правду, ничего лучше ты сделать не мог.
Я не ответил.
– Все-таки у тебя в голове такой бардак. – Она протянула ко мне руки. – Иди ко мне.
Я подвинулся ближе и положил голову ей на грудь. Она обняла меня. Внизу расстилалась пропасть деревьев, постепенно переходящих в степную равнину. От горизонта до горизонта раскинулось порозовевшее от садящегося солнца небо. Я слышал, как бьется ее сердце.
– 4 октября.
– Что?
– Мой день рождения. 4 октября. Точное время не помню, извини.
Я рассмеялся. Вдалеке Камила и Аарон кричали наши имена. Мы встали и пошли к ним.