Не знаю, сколько мы брызгались, дрались и захлебывались, но в конце концов я устала и выползла на берег высушиваться. Теперь, когда Аелет рядом не было, я вдруг вспомнила, что на пляже без брата нахожусь впервые. Так же, как впервые в этом году без него отпраздновала день рождения, и окончание учебного года… Смытая ненадолго тупая, детская обида вернулась. Стоил этот университет того?
Поступление в элитный университет на другой стороне мира все чаще поднималось за семейным столом. И чем больше Камиль этим загорался, тем тяжелее становилось мне. Конечно, я знала, что рано или поздно это случится, но время прошло слишком быстро… Утром 31 августа я вытащила его на улицу. Мы прокатились на всех аттракционах в парке, вывели из себя максимальное количество людей, соблюли норму по пятнам на новых вещах и вернулись домой уже вечером. Все накопленное веселье вмиг слетело. “Когда ты вернешься?” – спросила я. Брат пожал плечами. “Не знаю, не скоро, наверно. Надо там обустроиться”. Я не ответила и он заметил. “Что случилось?” “Просто… не хочется расставаться”. “Это же не навсегда”. Брат смутился. Откровенничать было не в его духе. “Нет, но все больше никогда не будет, как раньше”. Он обхватил меня за плечи. “Связь между людьми не страдает ни от времени, ни от расстояния. Ты самый важный человек в моей жизни, Камила, всегда будешь”. Я обняла его. Потом он зашел в дом, собирать вещи. Рано утром он уехал. Брат серьезно взялся за учебу и за весь год ни разу не приехал.
… Мокрая с пят до головы, Аелет последовала за мной. Фарид с мальчиком все еще резвились в воде, парень учил Аарона держаться на волнах. Потяжелевшие от воды волосы лезли мне в лицо. Понаблюдав за тем, как я пытаюсь их собрать, Аелет стянула с волос резинку и протянула мне.
– Спасибо.
Мы легли прямо на песок, подставившись пекущему солнцу.
– Прикинь, Камила, мы и правда здесь. Можешь представить?
– Ага, будет забавно, если выяснится, что она переехала в другой город.
– Сплюнь.
Мы засмеялись, она села и сложила руки на коленях.
– Эта затея, думаю, переплюнула ту проделку с тетрадкой отличницы.
– Какую именно? – отозвалась я.
– Ну, когда нам надо было списать у нее задание, и мы стащили ее тетрадку прямо из стопки. Химичка сидела в 15 сантиметрах от нас и не заметила.
Я улыбнулась.
– Да у нее зрение, наверно, -65, ты еще удивляешься?
Друг расхохотался. На душе стало легче от того, что сейчас этот смех искреннее чем в школе. Целый год, Аль…
– Хорошо, что ты предложила сесть за первую парту, а то списать бы не получилось.
– А ты еще не верила.
Улыбка сошла с ее лица. Прозвучало не так, как хотелось. Сейчас тяжело было вспоминать о таких маленьких приключениях. Друг посмотрел на меня, я отвернулась. После недолгого молчания она тихо спросила:
– Камила, думала когда-нибудь, почему я пришла именно к тебе? Не в полицию, не в школу, а к тебе?
– Тебе вроде бы надо было захватить еды.
Она улыбнулась.
– Я пришла к тебе, потому, что на самом деле мне хотелось, чтобы ты помогла. В мире нет никого, кому я бы верила, кроме тебя.
Она положила голову на руки. Разговоры, шум волн как будто отдалились.
– Вряд ли мы скоро увидимся.
– Угу.
– Надеюсь, мы еще будем общаться.
Я села, но не ответила.
– Ты моя сестра, Камила, – почти шепотом выпалила она.
Подумав, я обхватила ее за плечи.
– Связь между людьми не страдает ни от времени, ни от расстояния. Мы всегда будем вместе.
Она обняла меня и боль как будто притупилась.
Глава XV
Мальчики вышли и, обсохнув, мы решили наконец-то идти. Я молча повела ребят туда, где, как я смутно помнила, жила наша мать. Я пыталась не думать об этом, но от собственных мыслей уйти оказалось труднее, чем от волнений окружающих. Кто сказал, что она держится лучше, чем отец? В последний раз мы приехали к ней почти год назад. Никто не произнес этого вслух, но за это время многое могло измениться. Так же, как и за те несколько лет Аароновой жизни наша покатилась к чертям. Ту черту, которая отделяет обычные супружеские ссоры от чуть ли не военных действий, они пересекли незаметно.
Родительская ругань беспощадно пробивалась сквозь дверь и наушники. За эти годы я научилась не слушать, в чем они обвиняют друг друга в этот раз. Входная дверь хлопнула. Черт, они разбудят Аарона… Мать в слезах ворвалась в мою комнату. “Аелет, собирайся, буди брата, мы уходим”. “Куда? Где папа?” – Я вытащила наушники и встала. – “Ма?” Не ответив, она бегом направилась в гардеробную. До меня доносились ее приправленные ругательствами бормотания. Я последовала за ней. “Ма, что происходит?” “Мы едем в отель”. “Зачем?” “Нет времени объяснять, иди разбуди Аарона!” – Она рывком выдвинула ящик с нашими вещами. – “Заберешь ты их, ага, сейчас… ” “Вы что, разводитесь?” “Да”. “И что будет дальше?” У нее опустились руки, она бросила скомканные вещи и села на кровать. “Я не знаю, Аелет”. – Ее голос дрожал. – “Я не знаю. Думаешь, мне не тяжело? Иди за Аароном”. Какое-то время я просто стояла и смотрела на нее. Осознав все наконец, я попятилась и вышла в коридор. Слезы набухли в глазах, я остановилась и села. Моя семья рушилась, и виноваты были люди, которым я доверяла больше всего. Никогда мне так не хотелось, чтобы она солгала. “Аль?” – Тонкий, хриплый после сна голосок братишки. Он стоял в коридоре, тря глазки кулачками, в мешковатой пижаме со зверями. – “Что случилось?” Я положилась на темноту и сделала то, чего родители не могли. “Ничего особенного, шкет. Хочешь переночевать в отеле?” “Почему?” “Не хочешь? Ну ладно, а я думала, ты захочешь поспать там, где раньше жили морские капитаны…” “Правда? Врешь”. Я выдохнула. “Ну, какой толк тебе рассказывать, ты же не хочешь…” “Хочу! Аль, я хочу!” “Так уж и быть. Пойдем, соберем твои вещи”. В ту ночь брат даже не понял, что прятались мы от родного отца.