Пэм встала и проводила меня до двери, где мы еще некоторое время неловко стояли, прежде чем она вдруг развернулась и пошла обратно в кухню, чтобы схватить лист бумаги и ручку.
"Вот, позволь мне дать тебе ее номер телефона и адрес, хорошо?" – Ее голос был обнадеживающим, но я покачала головой.
"Нет, пожалуйста, не надо".
За час до этого, я не хотел ничего больше, чем увидеть Ким, поговорить с ней и услышать то, что она должна была сказать. Так или иначе, узнав, что Симон не была чем-то новым, что она какое-то время мелькала на горизонте и, вероятно, продолжит и дальше быть где-то поблизости, это заставило меня изменить свое мнение. Сейчас я просто хотела отпустить это и двигаться дальше.
Ее лицо вытянулось, она положила обратно клочок бумажки и вернулась к двери.
Я обняла ее снова. – "Я позвоню тебе через несколько дней, хорошо? Может быть, мы соберемся вместе на Новый год, если вы все еще будете в городе."
"Конечно," – сказала она печально, когда я открывала дверь.
"Хорошего Рождества, Дарси".
"И тебе, Пэм. Передавай мою любовь Кену, и пни под зад Кайла вместо меня". – Я остановилась и покачала головой. – "Нет, подожди, я сделаю это сама в следующий раз, когда увижу его".
Она улыбнулась на это. – "Береги себя, Дарси".
Я кивнула в знак согласия и направилась домой.
Первая естественная, искренняя улыбка озарила мое лицо за последние, казалось, несколько дней, когда я стояла посреди толпы нетерпеливых путешественников под указателем в зал выдачи багажа в Международном Аэропорту Денвера.
Она возникла, когда я заметила группу людей, спешащих вниз по эскалатору, вглядываясь позади них с плохо скрываемым волнением, я выпрямилась, становясь выше, когда причина этой самой тревоги показалась в поле зрения, во всех своих бусах, стразах, окруженная хиппи ореолом давайте-сядем-вокруг-костра-и-споем-Кумбайа. Тетя Бренна. Ее волосы отливали рыжевато-каштановым оттенком, как и мои собственные, но там где мои были короче и слегка вьющиеся, у нее они были длинные – почти до талии – и очень прямые. Сегодня в несколько узких прядей были вплетены и нанизаны разноцветные бусинки, которые мягко постукивали во время движения, а запах пачули улавливался с 30 метров. Ее длинная юбка – из какого-то тонкого и полупрозрачного материала – похожая на сбитого машиной павлина, и худощавые, сильно загорелые руки, выглядывающие из-под яркой бирюзовой майки.
Боже, как я любила эту женщину.
Тем временем эти самые тощие руки заключили меня в крепкое объятье, ее макушка, находящаяся на высоте чуть больше полутора метров, уткнулась мне в подбородок, а моя улыбка грозилась разорвать мое лицо пополам.
"Эй, Привет". – Сказала я, борясь с искушением ее приподнять. Ее ответ был приглушен моим плечом, и я, сдавив ее еще разок, наконец, отпустила.
Я улыбнулась и шутливо дернула ее за рубашку, дразня ее за такой наряд.
"Ты ведь понимаешь, что на дворе декабрь?"
Она проигнорировала насмешку, и немного отступила, все еще держась за мои руки.
«Боже мой, Дарси Рене, ты выглядишь просто превосходно. Где тот скелетон, который я оставила здесь в мае?"
Я засмеялась, и стащила сумку с ее плеча.
"Жаль, что ты мой прямой родственник – такие разговоры заставляют мое сердце трепетать".
"О, черт, милая – столько времени прошло с тех пор, как занятие любовью было определяющим фактором, который мог заставить мое сердце трепетать…"
Мой смех был слегка истеричен, и она внимательнее вгляделась в мое лицо.
"О, боже. Так, так, так. Наконец, снова на коне, да?"
Я не ответила, и она приподняла тонкие, нарисованные карандашом брови.
"Но ход не плавный, как я понимаю. Я чувствую, за этим задумчивым молчанием скрывается какая-то история, ты и твой отец так похожи в этом…"
Я нахмурилась на это ее сравнение меня с моим отцом и пожала плечами. Она схватила меня за руку и потащила по направлению к залу выдачи багажа.
"Ну, у тебя будет много времени, чтобы удовлетворить любопытство своей заинтригованной тетушки, но все это по дороге к тебе домой".
Я вздохнула. У меня было предчувствие, что это будет долгая поездка. К ее чести и моему изумлению, Бренне удалось дождаться, когда сумки будут загружены, парковка будет оплачена, и мы начнем движение вдоль бульвара Пена к трассе И-70, пока любопытство, которое она сдерживала, ерзая на сидении, как будто ей срочно нужно было в туалет, наконец, не одержало верх.
"Хорошо, крошка Лил – начинай ".
Я закатила глаза на услышанное прозвище: тогда я была босоногим ребенком пять-десяти лет, но я стала выше Бренны уже, когда мне исполнилось одиннадцать.