Выигрышную тактику имеет в своих руках нападающий, именно он, как правило, изматывает противника, каждый раз доводит его до предмобилизационного состояния, до определенного порога, но который не стремится переступить. Но каждый раз жертва задается вопросом: «То ли война, то ли нет?»
Сама история вопроса насчитывает много веков. Внимательное отслеживание выявит применение такого приема и в ходе Пунических войн Рима против Карфагена, а затем их жертвой падает сам Великий Рим, тоже самое против Византии. Такие же методы были известны и в древнем Китае: о них говорилось в книге Сунь-Цзы «Искусство войны». Русские князья на протяжении всего татаро-монгольского ига использовали этот способ в своем противостоянии с ордой. Современные арабские ученые дотошно изучив возможности и военные традиции своего народа, а также характеристики еврейского агрессора, подсказали практикам путь, по которому следует идти пусть для долгого, но единственно возможного освобождения от оккупантов. И с 9 декабря 1987 г. началась т. н. интифада, которую называют условными наименованиями по одним источникам «Связанная свобода», а по другим «Война камней».
Тоже самое применялось и против СССР. Причем делалось это как изнутри, так и снаружи.
Внутренние противоречия подкреплялись давлением извне. Вот как это говорилось в одном из итоговых документов, который отмечал поворот от явной ракетно-ядерной угрозы к новой тактике: «Ставка на изматывание составляет, как известно, важную составную часть позиции наиболее рьяных антисоветских кругов в США, особенно с тех пор, как успехи в СССР в ракетно-ядерной области сделали самоубийственной любую попытку военного нападения на нашу страну, в связи с чем в США начали всерьез обсуждать вопрос о возможностях и путях достижения победы над СССР в условиях мирного соревнования. В качестве одного из таких путей предполагалось навязывание Советскому Союзу непосильной для его экономики гонки вооружений» (Аналитическая записка Института США и Канады в ЦК КПСС. Цит. по: [1.17. С. 57]).
Эти методы помогали быть прежде всего незаметными, они давали эффект не сразу, а многие годы спустя. Даже, чтобы только их уловить какому-нибудь добросовестному советскому гражданину, нужно было затратить огромное количество лет на самообучение, а потом все свое свободное время на то, чтобы их фиксировать — дело немыслимое. И куда бы он девал эти свои наработки, если он не был бы встроен в надежный механизм защиты страны? А советская разведка этим так и не занялась вплотную… В результате имеем то, что имеем.
Операция «Вовлечение»: Удушить СССР в…дружеских объятиях
Тема наисерьезнейшая. Начинается она у нас с анекдота. На берегу Нила сидит мужик с удочкой. Жарко. Клева нет. По реке плывет крокодил. «Что, мужик, жарко?» — «Да жарко…» — «И не клюет?» — «И не клюет…» — «Может, искупнешься?..»
Такая динамичная область, как политика устроена так, что все решения и их исполнение имеет две больших составляющих. Либо инициатива исходит лично от тебя, либо ты откликаешься на чье-то предложение, которое кто-то высказывает первым (в том числе и в скрытой форме). Чего-то иного не дано. Начальные постулаты психологии гласят, что всякий контакт между людьми — это уже манипуляция. Это надо помнить. В идеале, конечно же, нет ни одного политика, который бы всю свою политическую жизнь только выдвигал инициативы. Таких чистых и безупречных профессионалов, которые бы играли только в ворота противников нет’. Проигрывали хоть в чем-то все: и Цезарь, и Наполеон, и Сталин. Но есть некий баланс. Так все же названные нами больше забили голов в ворота противника, чем пропустили в свои…
В политике всегда приходится действовать, учитывая интересы других равных тебе игроков. И тут очень важно действовать так, чтобы даже не удержав все же что-то в тактическом плане, наверстать это в стратегическом, не упустив окончательной победы. Ранний СССР примерно так и действовал. А вот поздний, увы!..
Действовать самому, принимать решения в условиях, когда ничто не давит на тебя, или же с выкрученными назад руками, предпринимать шаги с оглядкой на то, как это воспримет кто-то со стороны (общественное мнение, западные контрагенты) или самостоятельно — это принципиально разные вещи.