Толпа разразилась приветственными криками, король выглядел испуганным, а Хротверд, всегда готовый к очередной неистовой проповеди, начал разглагольствовать, красноречиво уверяя присутствующих в том, что в скором времени все датчане в Нортумбрии будут мертвы.
Я ухитрился ускользнуть от Хротверда и пробраться к помосту, где схватил Виллибальда за шкирку и потащил к личным покоям короля.
– Ты идиот! – прорычал я ему. – Ты эрслинг![1] Ты никчемное дерьмо, вот ты кто! Мне следовало бы вспороть твои бесполезные кишки прямо здесь, сейчас и скормить их свиньям!
Виллибальд изумленно разинул рот, потом беспомощно его закрыл.
– Датчане вскоре придут сюда, – пообещал я, – и начнется резня.
Он снова открыл и закрыл рот, но по-прежнему не издал ни звука.
– A теперь слушай меня внимательно, – велел я. – Ты немедленно пересечешь Уз и как можно быстрее отправишься на юг.
– Но я же говорил только правду, – умоляюще сказал священник. – Разве это неправда, что святой Кутберт даровал нам победу?
– Конечно неправда! – прорычал я. – Альфред все выдумал. Неужели ты думаешь, что Кутберт явился к нему на Этелингаэге? Тогда почему король сразу не поведал всем о своем сне? Почему он ждал окончания битвы, чтобы рассказать нам об этом?
Я сделал паузу, а Виллибальд издал сдавленный звук, как будто его душили.
– Ясное дело почему, – сам ответил я на свой вопрос. – Да просто потому, что ничего подобного не происходило.
– Но…
– Он все выдумал! – взревел я. – A знаешь, с какой целью? Альфред хочет, чтобы нортумбрийцы были уверены: именно Уэссекс возглавляет борьбу с датчанами. Он надеется стать королем Нортумбрии, разве ты не понимаешь? И не только Нортумбрии. Я не сомневаюсь, что он отправил еще одного дурака вроде тебя в Мерсию и тот сейчас рассказывает мерсийцам, что один из их чертовых святых явился ему во сне.
– Но ведь именно так все вправду и было, – перебил меня священник.
Я ошеломленно посмотрел на него, и Виллибальд объяснил:
– Ты прав! Святой Кутберт говорил с Альфредом на Этелингаэге. Он явился к нему во сне и сказал нашему королю, что тот победит.
– Разумеется, на самом деле никто ему не являлся, – как можно терпеливее пояснил я.
– Но это правда! – настаивал Виллибальд. – Альфред сам мне рассказал! Это Божье деяние, Утред, и сколь удивительно его созерцать.
Я взял священника за плечи и прижал к стене коридора.
– У тебя нет выбора, святой отец, – проговорил я. – Ты можешь убраться из Эофервика до того, как сюда явятся датчане, а можешь наклонить голову набок.
– Что сделать? – в замешательстве переспросил он.
– Наклонить голову. И я буду стучать тебе по одному уху до тех пор, пока вся эта чушь не выльется из другого.
Это его не убедило. Ибо слава Господня, воспламененная кровопролитием у Этандуна и раздутая ложью про святого Кутберта, по его мнению, озаряла Нортумбрию, и бедный Виллибальд искренне верил, что грядут великие события.
В ту ночь был задан пир – жалкая трапеза из сельди, сыра, черствого хлеба и выдохшегося эля. Отец Хротверд разразился очередной страстной речью, в которой заявил, что Альфред Уэссекский послал меня, величайшего воина, чтобы возглавить защиту города, и что небесный фирд спустится на защиту Эофервика. Виллибальд продолжал выкрикивать: «Аллилуйя!» – свято веря во всю эту чепуху, и только на следующий день, когда город накрыло пеленой серого дождя и зловещего тумана, мой друг начал сомневаться в скором появлении ангелов с мечами.
Люди покидали город. Ходили слухи, что к северу собираются военные отряды датчан. Хротверд все еще выкрикивал всякую чушь. Он даже возглавил процессию священников и монахов, которые шли по улицам города, воздев мощи и хоругви. Но всякий, у кого имелась хоть капля здравого смысла, понимал теперь, что Ивар, вероятно, вернется задолго до того, как святой Кутберт явится сюда с небесным сонмом.
Эгберт прислал ко мне гонца, который передал, что король хочет со мной говорить, но я решил не терять времени на беседу с обреченным правителем. Пусть король изворачивается сам.
Ну а мне предстояло подумать о собственной судьбе. Сейчас главное – это оказаться подальше от города, прежде чем на него обрушится ярость Ивара. И в таверне «Скрещенные мечи», недалеко от городских ворот, судьба послала мне спасение, которое я искал. Оно пришло ко мне в лице датчанина по имени Болти. Он выжил во время резни, потому что был женат на саксонке и родственники жены спрятали его. Увидев меня в таверне, он спросил, не Утред ли я Беббанбургский.