Его глаза сверкнули. Она ухмыльнулась. Оба подумали не только о меню кафе.
— Несите два омлета, порцию блинов со сметаной и ещё по кофе.
— Сейчас будут, с пылу с жару! — девушка метнулась на кухню.
— У тебя есть любимое блюдо? — Павел щедро обмакнул блин в сметану.
— Макароны, — Настя расправлялась с пышным омлетом, — люблю их в любом виде, от просто отваренных ракушек, слегка прижаренных в сливочном масле, до любой пасты в итальянском стиле с овощами, рыбой, фаршем или морепродуктами. Когда была маленькой, подворовывала их у мамы из шкафчика и грызла сухими. Делала бесчисленные бусы из разных по форме макарошек.
— Бусы-деликатес для маленькой хитрой Настёны, — хохотнул он.
— Сто процентов! Понимаешь, что реставрировались они постоянно?
— Не сомневаюсь, — согласился он. — Я обожаю плов, настоящий, со специями, с раскрывающимися чесночными цветками, растомленный в казане. Никакие ризотто, паэлья и тяхан рядом не стояли. Даже обидно, когда суть плова пытаются объяснить незнающему человеку через сравнение с ними, — он свернул второй блин. — Но рис сухим не грыз.
— Ха-ха, — Настя подцепила последний блин и переложила его себе на тарелку.
— Боишься, что не поделюсь? — поддел он.
— Перестраховываюсь, — пробурчала она. — Кстати, в противоположность — не люблю гречку. Даже от запаха её воротит, когда она варится. При этом, уважаю её за столь узнаваемый свой собственный аромат, как бы он ни был мне неприятен.
— Наверное, я всеядный, — Павел перешёл к омлету. — Хотя… Брокколи и цветная капуста. Бе-е! Обычная — нормально, пирожки с ней люблю. А эту, соцветиями, даже на вид не переношу.
Настя отложила вилку.
— Я тебя сейчас удивлю — во всяком случае, очень на это надеюсь!
Он перестал жевать. Она поджала губы, чтобы не рассмеяться.
— Я люблю ещё один коктейль, только в еде! Семифредо с персиками и базиликом!
Он застыл истуканом.
— Это что за зверь заморский?
Она закатила глаза. Он развёл руками.
— Зато я не делаю умное лицо и глупо не поддакиваю. Фрукты и трава… Хм… И красивое иностранное слово. Наверняка сочетаются. При всём моём незнании нюансов, это вроде бы десерт, так? С базиликом? Серьёзно?!
— Ты просто вынуждаешь меня устроить тебе дегустацию, — прищурилась она.
— Пиши список — я обеспечу продукты. Арбуз будет бонусом, — ответно прищурился он.
— Замётано. Как только наступит сезон больших ягод, — она протянула ему руку.
— Поставлю напоминание в телефоне и дам указания секретарю внести в календарь, — улыбаясь, он пожал её ладонь, чуть дольше задержав пальцы в своём мягком захвате.
— Мне пора, — Настя отняла руку.
— Спешишь на работу? — он нехотя разжал свою.
— Дочку из садика забирать. Она только начала ходить туда.
— Дочку? — сказать, что он удивлен, значило не сказать ничего. Она рассмеялась, спускаясь с высокого табурета на пол.
— Мой ассоциативный коллега по кофейне, скажи же уже сакраментальную фразу! — она широко улыбалась ему, откровенно забавляясь его растерянностью. — Ни за что не поверю, что ты не смотрел этот фильм хотя бы один раз!*
Он испытал шок, услышав про ребёнка, хотя сам не мог объяснить почему. Немного натянуто улыбнулся, встал, посмотрел на неё, опустил глаза, взглянул сверху вниз и не разочаровал.
— «Может еще и муж есть?»
— «А что это меняет, если…» Ой, реплика на опережение. Перефразирую, хорошо? Что это меняет, если МЕНЯ к тебе тянет? — её веселили происходящее и его реакция.
Он рассматривал девушку вблизи. Её глаза оказались больше зелеными, не карими.
— Предположу, следуя сюжету, что мужа никакого нет.
— Дочка есть, мужа нет, — она не стала его мучить неопределенностью.
— Я могу повторить без перефразирования и без подсказок, — ему стало легче дышать, но о причине он подумает позже. — Меня к тебе тянет.
— Взаимное притяжение, — она перестала улыбаться и серьёзно на него посмотрела. — Хотя странное. Не хочется выходить за рамки кофейни.
— Выбираешь оставить себе надежду? — хотя надежда вернулась к нему самому после её подтверждения, что мужа нет.
— Скорее понаслаждаться этим хорошо-здесь-и-сейчас.
— Согласен. Хочется продлить это ощущение, будто знаешь другого очень хорошо и вроде бы не нужно знать все другие стороны его жизни. Хотя, по-честному, узнать всё равно хочется.
Он подался к ней, немного, но почему-то ощутимо и в прямом смысле осязаемо.
— Завтра в садике выходной? — не столько спросил, сколько подтвердил.
— И послезавтра тоже, — Настя немного отодвинулась. — Переварим немного эти три дня.
— Утра. Три утра. Увидимся в понедельник?
Она улыбнулась.
— У тебя есть бумажные книги?
— Да, — ответил, отмечая, что она впервые ушла от вопроса.
— Любые. Не важно, детские, журналы или толковый словарь.
— Словаря точно нет, только старенький школьный карманный англо-русский где-то был.
— Как-то так получается, что каждую нашу встречу вспоминаются какие-то фразы, цитаты, герои. Изречения мудрости. Слова известных людей. Можно дам тебе задание на выходные?
— Домашняя работа? — похоже, не ушла, а подошла в обход.
— Типа того. Приди сегодня домой. Третья полка снизу вверх. Мы встретились тринадцатого мая — значит, тринадцатая книга слева направо. Если у тебя в ряду их меньше, переходи на следующий. Тридцатая страница, — она скорчила смешную рожицу, — да, тридцатая — я люблю это число. Сколько тебе лет?
— Тридцать три.
— Тридцать третья строка сверху вниз. Если формат небольшой и строк окажется меньше, то также переходи на следующую страницу. Посмотрим, какие ассоциации возникнут у тебя и какую тему нам задаст такая арифметика на понедельник, — Настя дала ответ на его вопрос своим необычным способом.