Поразмыслив недолго, решили возвращаться в Хиросиму. Крупный порт предполагает наличие множества всевозможных судов. Не может быть, чтобы никто из них какой-нибудь контрабандой на советский Дальний Восток не занимался.
В Хиросиму вернулись и встали. А просто никто не спешил к нам, сознаваться в своем незаконном промысле. После пары дней безрезультатных поисков я решил, наконец, своими сильными сторонами воспользоваться, метаморф я или просто погулять вышел. Принять облик кого-нибудь из советских граждан, возвращающихся обратно на родину, для меня ведь большого труда не составит. А лисица, если собралась со мной, так и поедет, в облике… лисицы. Надо только какую-нибудь грамоту покрасивее соорудить, что пушистая животина в клетке является символом побратимства кого-то там… да вот, хоть взаимовыгодного сотрудничества двух стран. Чем абсурднее обоснование, тем проще оно прокатывает, — это я еще в прошлой жизни твердо уяснил.
За грамотой отправил Химари, когда-то надо ж начинать ей самостоятельно поручения выполнять. Тем более, что по ее профилю положено учинять всякие хитрости. Сам же я отправился в порт, присматриваться к пассажирским судам, которые в ближайшие день — другой должны отправляться в Советский Союз.
Знаете, какие получились результаты такого нашего разделения труда? Химари с шикарной грамотой, сверкающей яркими красками и золотом буквально через несколько часов вернулась, а вот я вообще ни одного нужного мне пассажирского судна не нашел. Не плавают граждане из Японии в Советский Союз и обратно.
— М-да, уж, — подвел я перед подчиненными итоги своих изысканий, — придется, наверное, пробовать разведать информацию по грузопассажирским судам. На худой конец, буду пробовать подменить кого-то из членов экипажа, только там уж никакая грамота присутствия на судне лисы не оправдает.
— А почему ты, Артем, не хочешь все то же самое проделать с пассажирами на самолет? — Поинтересовалась кицуне, чувствующая, что еще немного, и она останется одна на японском берегу, в то время как выбранный ей защитник и покровитель отправится в Советский Союз без нее.
— Да потому что… — в запальчивости попытался я озвучить обоснованную причину такого решения… и внезапно понял, что реально причины отказываться от самолета и не существует вовсе. Вся же моя антипатия к этому типу перемещения связана с пережитой авиакатастрофой.
И снова мы в пути. И нет, не в Советский Союз. Оказалось, что в нашей Хиросиме аэропорт еще вовсе не открыт. Вернее, в точности, как в Риме, он уже полностью построен, но пока еще не эксплуатируется. Точнее, даже еще хуже: в Риме хоть старый аэропорт функционировал, а жители Хиросимы, желающие быстро добраться до отдаленных краев света, сначала едут в Токио на поезде. И таки, сталкиваясь, раз от раза, с такими вот неоткрытыми аэропортами, поневоле поверишь в международный заговор против одного несчастного главы парагвайского клана.
Какие же неприхотливые существа, эти японцы! Просидеть четырнадцать часов на жесткой деревянной скамеечке, это тянет сразу на подвиг. К большому моему сожалению, точно таким же героем пришлось заделаться и мне. А просто на глазах сотен пассажиров уйти в свой домен незаметно не получится. Даже под Отводом глаз. Наверняка из всей этой толпы найдется хоть один с развитой характеристикой наблюдательности. И наверняка этот наблюдательный сразу же поднимет шум: ёкаи, владеющие доменами, в этой стране отнюдь не сказочные персонажи.
— Простите, товарищ, вы ведь из Советского Союза? — Ответственного вида мужчина средних лет, споласкивающий руки в раковине туалета, послушно обернулся на мой призыв.
— Да, товарищ, в чем дело? — Даже не нужно быть физиономистом, чтобы понять его сильную обеспокоенность. Всех советских граждан перед выездом за границу не по одному десятку раз инструктируют о возможных провокациях против граждан страны победившего социализма. И все же моя типично рязанская физиономия, в сочетании с чистой русской речью, делает свое дело, нужный мне работник советского наркомата торговли ретироваться не спешит.
— Да, собственно, уже ни в чем, — из моей переносицы вылетел острый шипик. В отличие от тех времен, когда я разбирался при помощи ему подобных со своими врагами в Парагвае, в этот раз на шипике нанесен не смертельный яд, а всего лишь парализующее на несколько часов вещество. Перестроить собственные железы в этом направлении много времени у меня не заняло.