Я очень сильно удивился, когда Химари весело рассмеялась.
— Это другие демоны не могут, а у кицуне от сильного мужчины всегда рождается дочь — кицунэ. А ты думаешь, я тебя обманывала, когда говорила, что моим отцом был глава рода Лю?
— Я не думал, что ты обманывала, я, признаться, вообще этот момент как-то упустил из вида.
— Всегда, и именно дочь! — Убежденно повторила кицунэ. — Только это получается не на основе нашей общей природы, а в результате ритуального секса, сопряженного с несколькими обязательными условиями. В частности дочка может появиться только в результате добровольного, признанного окружающими союза, и мужчина обязательно должен иметь гораздо больше сил, чем встреченная им кицунэ. И тогда даже совсем уже будет не важно, попало в женщину семя этого мужчины или нет, дочка все равно будет зачата, и она обязательно наследует при этом часть силы своего отца.
Уф, хорошо, что Химари, занятая своим рассказом, мое неожиданно запылавшее лицо не рассмотрела. Я же, как умудренный годами метаморф, именно что проконтролировал, чтобы моя сперма в нее вообще не попала. Неужели, сказанное этой демоницей правда? Меж тем Химари, словно услышав мои душевные колебания продолжала:
— Но вообще, Артем, если ты сейчас против рождения ребенка, я могу развитие и рождение нашей с тобой общей дочери отложить на неопределенный срок.
— Я не против, Химари, — принялся формулировать я свои мысли, самым тщательнейшим образом подбирая слова, — только именно в данный момент твоя беременность может сильно затруднить нам наши с тобой действия. Я вообще не знаю, сколько времени эта моя миссия может занять, а она для меня очень важна.
— Хорошо, тогда я просто приостановлю пока развитие эмбриона, — как-то совсем просто, без ожидавшегося мной душевного надрыва, приняла решение кицунэ. А я в первый раз совершенно неожиданно поймал себя на мысли, что против такой все понимающей супруги я, пожалуй, и не так, чтобы сильно буду возражать.
В свою дальнейшую дорогу выступили рано поутру. Уже сдавая ключ от номера, неожиданно узнали от нее, что оказывается, тут неплохой ресторан при их гостинице имеется. Просто он расположен в кирпичном флигеле с дальней стороны здания гостиницы, и для входа в него надо было на улицу выходить. Ну, и ладно! Мы и без всякого ресторана вполне плотно насытились. К тому же, как я заметил, моя спутнице не очень-то по нраву пришлась местная кухня. Может, конечно, именно в здешнем ресторане все совсем по-другому, но как-то в прошлые разы без души, что ли, все было приготовлено, как у нас, в Парагвае, еда для бедных: приготовленая по принципу «и так сожрут». К чести девушки, она не привередничала, позволив себе высказаться эмоционально всего только один раз. Я тогда решил угостить ее национальным блюдом с отцовской родины — студнем, или, как сейчас его чаще называют холодцом. У нас в клане, кстати, он пользуется большой любовью — самое то для жаркой погоды. А вот Химари это блюдо с русским национальным колоритом не оценила совершенно и, отплевавшись, с возмущением заявила, что этот жирный застывший суп — редкостная гадость.
По разведанным Химари в горсправке сведениям, в Покровское из Тюмени два раза в день ходил рейсовый автобус, вот на его утренний рейс мы с ней и торопились. Кстати, торопились совершенно зря: этот автобус подошел на посадку на автовокзале на двадцать минут позже, чем это было указано в расписании. Видели бы вы, какими глазами смотрела на такое безобразие Химари! У них, в Японии, такого не может быть, в принципе, сказано автобус будет в шесть тридцать две — именно в это время, минута в минуту, он свои двери для приема пассажиров и распахнет. Хе-хе, а на меня будто родиной повеяло! У нас в Парагвае тоже все устроено на авось и как-нибудь, и ничего, живем. Даже, вроде как, ничуть не хуже других.
Боюсь, эта поездка окончательно что-то поломала в психике моей лисички. Сначала немыслимое ей опоздание автобуса, потом, на выезде из города водитель остановился, вышел из своей кабины и куда-то запропал еще минут на десять, возвратившись с мешком, из которого раздавался истошный визг поросенка. А потом к этому поросячьему концерту еще и дорога добавилась, точнее, полное ее отсутствие, ведь нельзя же за дорогу считать кое-как отсыпанное гравием направление, залитое по случаю прошедшего дождя огромными глинистыми лужами. Ага, поросенок точно так же считал и матерился на своем поросячьем визгливом языке при каждом очередном рывке автобуса по раскисшим колдобинам, ну, просто до хрипоты.
Все, и хорошее, и плохое, рано или поздно заканчивается. Завершилась и эта вот наша нескончаемая дорога, оставив нас в совершенно незнакомом месте наедине с целой кучей покосившихся деревянных хибар, зданием церкви с облупившейся штукатуркой и еще несколькими строениями явно общественного назначения. И куда, спрашивается, нам теперь держать наш путь? Телефонной будки, чтобы позвонить в местную горсправку тут как-то вообще не наблюдается.