– Лады! Готовьте смету…
Отцу Димитрию так и не удалось дописать доклад до конца. Соседи опять затеяли склоку и их действительно выдворили с помощью наряда полиции на каком-то полустанке. Возбужденный этим случаем, Руслан вновь и вновь возвращался в свое прошлое, поясняя, почему он, не смотря на, мягко сказать, странный характер отца Иллариона, все же поддерживает его финансами. Затем долго и увлеченно показывал на планшете фотографии своей семьи. Отец Димитрий тоже рассказал о своей женитьбе и случаи семинарской жизни…Потом батюшка прилег на мгновенье, а проснулся через несколько часов, когда ранним утром фонарь на какой-то станции осветил их окно, в пылу разговоров не закрытое шторкой-экраном. Это была Рязань. Очень редкие огни в окнах большого города сообщали, что рабочий день еще не скоро начнется.
– Как там Танюша с детьми?
Отец Димитрий уже соскучился по домашним. Захотелось обнять матушку, подержать на руках Васятку, поговорить со смышленой Алёнкой (вылитая мать!). Позвонить бы…Чтобы не разбудить Руслана, батюшка, поеживаясь вышел в утренний холод тамбура, но вовремя опомнился. Звонить им еще слишком рано. Тем более, учитывая двух часовую разницу с Москвой. Вот доедут до столицы, тогда…
«Деньги для людей умных составляют средство, для глупцов – цель», – вспомнилась священнику фраза из вчерашнего разговора. Чем для него – отца Димитрия были деньги? Возможностью поддерживать и радовать домашних. А чем для сегодняшней молодежи, наученной от жизни «брать», и часто не понимающей, что прежде чем что-то взять, нужно достаточно долго вкладывать?
Священнику вспомнились случаи, когда люди, начав с духовного, оканчивали плотским. Они буквально разрывали все нити, связывающие их с Церковью и Богом, только потому, что посвящали себя коммерции. Поначалу батюшка полагал, что и Руслан принадлежал к их числу. Но теперь видел, что, даже преуспевая в бизнесе, можно оставаться не только верным чадом Церкви, но и настоящим служителем. Ну, да ладно. Хватит о мире финансов. Пора заняться докладом…
Доклад у отца Димитрия по-прежнему не клеился. Приходилось из себя выдавливать каждое предложение, как из тюбика с заканчивающейся зубной пастой. В результате слова получались какие-то неживые и вымученные. Какая существенная разница между благодатным опытом, пережитым им этим летом на сплаве и тщетными попытками изобразить его при помощи шариковой ручки.
– Господи! – Взмолился иерей Божий. – Чего Ты от меня хочешь? Такое ощущение, словно иду против рожна. Проще вагон угля разгрузить, чем связать между собой несколько предложений. Интересно, если бы Руслан был на этом сплаве, как он обо всём рассказал? Да, что и говорить, опыт его служения бизнесменам уникален, и о нем стоило бы поведать другим. Вдруг найдутся достойные последователи? Глядя на него, в жизни не подумал бы, что он настолько предан Богу… Воистину, служение в среде деловых людей никак не легче миссии в иных направлениях. Только нужно не забыть на конференции обрисовать опасные стороны такого делания, подчеркнув, как важно себя контролировать постом, молитвой, духовным общением… Да, тема важная. И ведь эта сфера абсолютно Церковью упущена из вида.
Сам того не заметив, отец Димитрий, полностью переключился на эту тему. Мысли, опережая одна другую, просились на бумагу. Осознал он это, только когда исписал три страницы. О сплаве не было и слова, доклад получался совершенно иного направления. Но если именно этого от него хочет Бог? А о сплаве…о нем расскажет отец Рафаил из Челябинской епархии.
2. Приходское консультирование
– Сию же минуту выключите телефон! В храме вообще нельзя разговаривать! – резко с надрывом прокричала кассир «свечного ящика».
– О!… Главный церковный миссионер не дремлет, – подумала Женя, заступая на пост приходского консультирования близ панихидного столика, и, цепляя к своему свитеру бейджик с крупно написанным словом «консультант».
«Главными миссионерами» она называла храмовых кассиров потому, что до недавнего времени именно с ними решались часто даже судьбоносные вопросы людей, случайно зашедших в храм. Естественно, Женя не попыталась её остановить, как и не сняла устрашающе-шокирующие воображение цитаты типа: «Многие скорби посылаются разговаривающим в храме», которыми обклеен был весь притвор. Плетью обуха не перешибёшь, одним замечанием многолетние привычки не искоренишь. Воспитание церковнослужащих – прерогатива священства. Её же послушание – встречать «захожан», попавших в церковь вместе со свадебным кортежем, или приехавших отпеть родственника, или видевших накануне страшный сон, и теперь ищущих, кто бы его растолковал, или кинувшихся в первый попавшийся храм выяснять, когда ждать конца света. За них у Жени болело сердце, за них обычно она молилась на литургии оглашенных, чтобы Господь «открыл им Евангелие правды», «соединил их святей… Церкви», «да и тии с нами славят… Отца, и Сына, и Святаго Духа». За молодых, полных надежд на собственные силы; за престарелых, доживающих свой век, так и не понявших для чего; за крещённых в раннем детстве или на спор с друзьями, или не крещённых вовсе; за тех, кто не задумывался, что Церковь – Мать, Бог – Отец, а все люди – братья и сёстры; за тех, кто не понимал, для чего страдал Христос и как это величайшее из событий может изменить их жизнь и открыть в душе Царство Небесное.