— Почему? — раздался недоверчивый голос Ларисы.
— Да потому, что я очень коварен! — объяснил Блэкмор. — И очень расчетлив. И очень метко стреля...
Не закончив фразу, он внезапно сунул руку за пазуху, вытащил какую-то странную черную трубку и, не глядя, выстрелил в то место, где секунду назад слышал голос — блеснула синяя молния, и в воздухе запахло чем-то кислым.
— Ай! — слабо вскрикнула Лариса.
Раздался звук падающего тела.
Блэкмор даже не стал подходить. Он лишь вздохнул, и в его голосе чувствовалась теперь настоящая печаль — то ли искренняя, то ли нано-наркотик правды еще не до конца выветрился:
— Впервые в жизни мне жаль, — произнес Блэкмор, отбрасывая в сторону зловещую черную трубку, раструб которой еще дымился. — Бойкая была девчонка, да и симпатичная. Из нее мог бы выйти толк. Ну, что ж, вернем папочке парализованный трупик.
Блэкмор поднялся и вразвалочку пошел к выходу из цеха, стараясь не оглядываться, чтобы не огорчаться. Фабрика действительно представляла из себя жуткое зрелище. С трудом верилось, что ее когда-нибудь удастся восстановить. Единственное, что здесь еще продолжало двигаться, — это рассеянное стадо маленьких рабов-роботов. Лишившись одним махом работы, лишившись надсмотрщиков, что погоняли их электрическими плетками, они оказались совершенно потеряны, бродили среди руин, горестно вздымали вверх манипуляторы и не понимали, что им теперь делать.
— Мы не рабы... — бормотали они растерянно. — Мы не рабы... Мы не рабы... Как же так?!
Наконец одному из них пришла в голову гениальная идея. Он захлопал манипуляторами и пронзительно заверещал:
— На первый — сто первый рассчитайся!
— На первый — сто первый рассчитайся! — радостно подхватили роботы, торопливо выстраиваясь в шеренгу.
Вскоре расчет был закончен. Сто первых оказалось ровно три. Причем тот, кто это придумал, в их число не вошел — при расчете он был первым. Сто первые подняли электрические хлысты и яростно погнали своих соплеменников разгребать завалы. И те, и другие чувствовали, что жизнь снова обрела смысл и заиграла привычными красками.
Неандерталец, назначенный капралом, робко постучался в каморку Блэкмора. Тот сидел на кровати, обхватив голову руками, и горевал.
— Хозяин! — промычал неандерталец. — Чужой летать близко!
— Пошел вон, — хмуро пробасил Блэкмор.
Неандерталец вздохнул, потоптался немного и снова повторил:
— Чужой летать близко плохо...
На этот раз смысл этих слов дошел до Блэкмора.
— Что?! — вскинулся он. — Где чужой?!
— Там! — Неандерталец ткнул волосатой ручищей. — Там! Снаружи пещера! Летать близко!
— Так что ты мнешься?! — взревел Блэкмор. — Поднять тревогу! Подготовить мою любимую лазерную пушку — шестую в третьем ряду!
Схватив верный бластер, Блэкмор вскочил и, оттолкнув неандертальца, сам понесся на капитанский мостик.
Вопреки инструкциям, капитанский мостик оказался набит неандертальцами — они недавно освободились из запертой караулки и теперь жаждали новых впечатлений. А впечатления были: на обзорном экране стремительно приближался маленький незнакомый кораблик.
Впрочем, кораблик был один и очень маленький. И Блэкмор, боявшийся атаки федеральных войск, вздохнул с облегчением. А покрутив ручки увеличения телескопа, он разглядел на борту яркую надпись «Доставка пиццы 24 часа».
— Эй! — рявкнул Блэкмор в микрофон вакуумного рупора. — Эй, пицца! Куда прешь?! Проваливай из моих владений, на атомы распылю!
Кораблик послушно затормозил. И оттуда донесся ответ.
— Вы же заказывали пиццу! — разочарованно протянул юношеский голос.
Блэкмор оторвался от обзорного экрана и сурово оглядел неандертальцев.
— Какой имбецил опять заказал сюда пиццу? — прошипел он и ткнул пальцем в капрала. — Ты?
— Нет! — покачал тот головой. — Сегодня нет!
— Убью! — рявкнул Блэкмор.
Он снова повернулся к микрофону и заорал:
— Пошел вон отсюда!
Зажав микрофон рукой, Блэкмор обернулся к неандертальцам и прошипел:
— Подготовить торпеду! Сейчас он развернется кормой, и я его срежу!