РГВИА. Ф. 26. Оп. 1/152. Д. 490, 492: Ф. 489. Оп. 1. Д. 6761–6765.
Год 1812-й стал суровым испытанием не только для морских полков, но и боевым крещением для Каспийского морского батальона на другом конце Российской империи. «О Закавказском крае в 1812-м году Россия совсем забыла, как будто он ей не принадлежал, как будто он никогда не существовал, — вспоминал один из современников. — А между тем война с Персией там не прекращалась, и ручьями текла благородная кровь русских воинов»[50]. Во время этой десятилетней войны Каспийская флотилия охраняла морское побережье и содействовала сухопутным операциям русских войск В 1807–1811 гг. солдаты и офицеры Каспийского морского батальона ежегодно участвовали в плаваниях к берегам Персии, Дербентского, Кубинского, Бакинского, Ширванского и Талышинского ханств. Тем не менее, батальон имел не вполне благоприятную репутацию. Его первый командир полковник М.М. Боргужинский в марте 1810 г. был арестован за ослушание начальства и отправлен под суд в Астрахань. Вместо него командование батальоном в 1811 году принял уже знакомый нам герой Афонского сражения, георгиевский кавалер майор Федор Васильевич Повалишин, переведенный из 2-го морского полка.
Между тем, хотя еще в октябре 1806 г. Бакинское ханство удалось подчинить русским властям, в нем для спокойствия и охраны требовалось постоянное присутствие регулярных войск. 19 октября 1810 г. на основе батальона Астраханского гарнизонного полка началось формирование нового Бакинского гарнизонного полка. Однако его создание шло медленно. В связи с этим 15 апреля 1811 г. Александр I велел отправить в Баку для несения гарнизонной службы Каспийский морской батальон. Уже 27 мая его четыре роты отплыли из Астрахани на двух купеческих шкоутах и двух транспортах. 24 июня 1811 г. батальон прибыл в Баку и приступил к охране Бакинского ханства. Кроме того, выделенная им солдатская команда, равная по численности целой роте, несла обычную службу на кораблях Каспийской флотилии, защищавшей приграничное с Персией Талышинское ханство — небольшую область с центром в Ленкорани. В феврале 1812 г. две роты Каспийского батальона отправили из Баку в Ленкорань для поддержки верного союзника России Мир-Мустафы-хана.
Генерал-майор Петр Степанович Котляревский. Портрет кисти А.В. Каращука. 2001 г.
В конце июля 1812 г. армия наследного персидского принца Аббас-мирзы подошла к границам Талышинского ханства, собираясь наказать Мир-Мустафу-хана за верность России, разорить его владения и затем, перейдя Куру, вторгнуться в Грузию. Ближайшие русские войска находились за сотни верст от Ленкорани, и талышинцы могли рассчитывать лишь на Каспийскую флотилию. По приказу главнокомандующего в Грузии генерал-лейтенанта Н.Ф. Ртищева две роты Каспийского морского батальона спешно отплыли 6 августа из Баку и соединились с двумя ротами в Ленкорани. Однако защищать город, практически не имевший никаких укреплений, не представлялось возможным. В связи с этим майор Ф.В. Повалишин решил при необходимости обороняться в Сенгерской крепости, расположенной в 4 верстах к северу от Ленкорани на тянущейся вдоль каспийского побережья узкой косе Гомюшаван (см. карту на стр. 231).
Утром 9 августа 1812 г. около 20 тысяч персов подошли к Ленкорани. Отбив их первую попытку форсировать реку, Каспийский батальон двинулся к Сенгеру, увозя с собой Мир-Мустафу-хана и всю его семью. После отхода морских рот персы ворвались в город и устроили грабеж Но основные их силы продолжили преследование Каспийского батальона и подошли к Сенгерской крепости. Рассчитывая на быструю победу, персы открыли огонь из 8 орудий и с музыкой и барабанным боем бросились на штурм. Казалось, что тысячи разъяренных воинов Аллаха легко сомнут четыре сотни морских солдат. Но защитникам помогла предусмотрительность их опытного командира Ф.В. Повалишина. Узкая коса позволяла персам атаковать только с фронта. Собрав все силы на этом направлении, Каспийский батальон встретил противника сильным ружейным огнем. В то же время к Гомюшавану подошли суда Каспийской флотилии, обрушившие на персов артиллерийский огонь с моря. Попав под перекрестный обстрел, штурмующие отступили с большими потерями. За доблестную защиту Сенгера капитан Каспийского морского батальона А.М. Боргужинский был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом.
Не сумев взять Сенгер штурмом, персы под руководством английских инструкторов приступили к правильной осаде. Хотя защитники крепости и бомбардирский корабль «Гром» обстреливали вражеские позиции, осадные работы шли довольно успешно. В то же время персы разорили Талышинское ханство, загнали местное население в горы, почти полностью снесли Ленкорань и стали строить на ее месте новую мощную крепость. В этой критической ситуации начальник Каспийской флотилии капитан 1 ранга Е.В. Веселаго обратился за помощью к командовавшему войсками в Карабахе генерал-майору П.С. Котляревскому. Сообщение Веселаго крайне раздосадовало генерала, который считал, что «ежели Аббас-Мирза успеет овладеть Талышинским ханством, то это сделает нам такой вред, который невозможно будет поправить». Не зная всех обстоятельств, Котляревский заочно составил плохое мнение о Каспийском морском батальоне, относя падение Ленкорани на его неопытность и слабость.
Генерал П.С. Котляревский при штурме Ленкорани 31 декабря 1812 г. Рисунок художника А.В. Каращука. 2001 г.
Выступив навстречу армии Аббас-мирзы, Котляревский 19–20 октября 1812 г. полностью разгромил персов при Асландузе. Приведя войска в порядок после сражения, Котляревский 17 декабря двинулся из Карабаха для освобождения Талышинского ханства. 18 декабря его отряд (около 1500 солдат, 470 казаков, 6 орудий) форсировал Аракс, прошел 19 и 20 декабря 80 верст по безводной Муганской степи, подвергаясь жестокой стуже и метелям, вступил 21 декабря в Талышинское ханство и занял 22 декабря укрепление Аркеван. Преследуя отступающих персов, войска Котляревского 25 декабря подошли к Гомюшавану и соединились с Каспийским морским батальоном. Оставив в Сейгере небольшой отряд капитана А.М. Боргужинского, майор Ф.В. Повалишин повел батальон к Ленкорани. К нему также присоединились офицеры бомбардирского корабля «Вулкан» лейтенант А.Е. фон Кригер и мичман Д. Я. Головнин.
26 декабря русские войска подошли к Ленкорани. За пять месяцев персы успели построить здесь сильную крепость. Комендант и начальник четырехтысячного гарнизона Садык-Каджар-хан гордо отверг предложения о сдаче, и Котляревский стал готовиться к штурму. 30 декабря он отдал свой знаменитый приказ, в котором говорилось: «Истощив все средства принудить неприятеля к сдаче крепости, найдя его к тому непреклонным, не остается более никакого способа покорить крепость сию оружию российскому, как только силою штурма. Решаясь приступить к сему последнему средству, даю знать о том войскам и считаю нужным предварить всех офицеров и солдат, что отступления не будет. Нам должно взять крепость или всем умереть — за тем мы сюда присланы. Я предлагал два раза неприятелю сдачу крепости, но он упорствует, так докажем же ему, храбрые солдаты, что штыку русскому ничто противиться не может. Не такие крепости брали русские и не у таких неприятелей, как персияне — сии против тех ничего не значат.
Предписываю всем: первое — послушание; второе — помнить, что чем скорее идешь на штурм и чем шибче лезешь на лестницы, тем менее урону и вернее взята крепость; опытные солдаты сие знают, а неопытные поверят; третье — не бросаться на добычу под опасением смертной казни пока совершенно не кончится штурм, ибо прежде конца дела на добыче солдат напрасно убивают. По окончании же штурма приказано будет грабить, и тогда все солдатское, кроме что пушки, знамена, ружья со штыками и магазины принадлежат Государю.
Диспозиция штурма будет дана особо, а теперь остается мне только сказать, что я уверен в храбрости опытных офицеров и солдат Грузинского гренадерского, 17-го егерского и Троицкого пехотного полков, а малоопытные Каспийского батальона, надеюсь, постараются показать себя в сем деле и заслужить лучшую репутацию, чем до сего между неприятелями и чужими народами имеют. Впрочем, ежели сверх всякого ожидания, кто струсит, тот будет наказан как изменник, и здесь, вне границы, труса расстреляют или повесят, несмотря на чин».