Кроме командира над каждым полком назначался шеф из армейских генералов. В соответствии с этим гренадерский батальон полка и его 1 — я гренадерская рота считались шефскими[8]. 16 мая 1803 г. шефом 1-го морского полка был назначен генерал-майор П.С. Ширков, 3-го полка генерал-майор Г.С. Гинкуль, 4-го полка генерал-майор И.П. Говоров. Чуть позднее, 4 июня 1803 г. шефом 2-го морского полка назначили генерал-майора Д.И. Герценберга. Шеф 1 — го полка генерал-майор П.С. Ширков считался в 1803–1811 гг. инспектором трех морских полков Балтийского флота и надолго запомнился жителям Кронштадта необычайной роскошью: «Генерал Ширков был образец (тип) русских генералов и полковых командиров прошлого (XVIII) столетия, — вспоминал один из современников. — Где стоял полк, там беспрерывно бывали балы, обеды, вечеринки, продолжавшиеся ночи напролет. Музыка и песенники ежедневно забавляли городских жителей. На пирах было разливное море! Так жил генерал Ширков в Кронштадте»[9].
Реформа 1803 года положительно сказалась на общем состоянии морской пехоты. Уже в сентябре 1804 г. «Его Императорское Величество заметить изволил, что со времени формирования морских полков число умерших скоропостижно, особливо же от пьянства, очень уменьшилось в сравнении с прошедшим временем»[10]. Улучшилась и боевая подготовка. С началом навигации морских солдат распределяли по кораблям «для усовершенствования полков в экзерциции и во всех военных маневрах». Оставшихся на берегу выводили в летние лагеря, «чтобы довести их до желаемой степени искусства в воинских движениях, которое от них, равно как и от пехотных полков, во время действия в десанте требуется». Обучение проводилось по-боевому, так что иногда случались печальные эксцессы. Например, 7 июня 1804 г. комендант Кронштадта генерал-майор И.И. фон Клуген докладывал: «На ротном учении с пальбою 1-го морского полка неизвестно кем из рядовых роты шефа генерал-майора Ширкова штабс-капитан Можжевитинской пред ротою застрелен, коего тело освидетельствовано медицинскими чинами»[11].
14 июня 1805 г. вице-адмирал П.В. Чичагов доложил Александру I, что установленных по штату 1798 года 84 человек солдатской команды Каспийской флотилии (1 поручик, 1 подпоручик, 10 унтер-офицеров, 70 рядовых, 2 денщика) «весьма недостаточно для судов, составляющих оную флотилию по новому положению». В связи с этим император одобрил создание Каспийского морского батальона из 4 мушкетерских рот. В мирное время батальон насчитывал 21 офицера, 56 фельдфебелей и унтер-офицеров, 564 рядовых, 13 барабанщиков, 21 нестроевого и 32 денщика. В отличие от морских полков, в ротах Каспийского батальона унтер-офицеров полагалось на 4 человека больше, поскольку «по состоянию в Каспийской флотилии мелких судов должно будет отряжать малые команды с унтер-офицерами, почему необходимо нужно прибавление их». В военное время в каждую роту добавлялось по 24 рядовых, и батальон увеличивался на 96 мушкетеров. Для формирования Каспийского батальона 1-й, 2-й и 3-й морские полки выделили по одной мушкетерской роте. После их прибытия из Кронштадта в Астрахань к ним присоединили 78 солдат и офицеров местной команды, сформировав таким образом четырехротный Каспийский батальон.
8
В документах они могли называться