Конечно, эта краткая официальная реляция не рисует той яркой картины, которая была на самом деле. И, несмотря на то, что капитан Сытинский красноречиво описывал в своем историческом труде подвиги однополчан — там, где касалось выяснения его личных подвигов, уходил в себя и становился крайне неразговорчивым, благодаря чему с большим трудом можно было установить некоторые подробности того славного дела, за которое ему была пожалована высокая боевая награда.
Обстоятельства этого дела следующие: утром, на рассвете 26-го августа 1914 года из штаба полка доставлено было приказание командиру 11 роты, капитану Сытинскому, выбить австрийцев, занявших опушку рощи и окопавшихся. Утро было слегка морозное, воздух чист и прозрачен, а потому противника было легко высмотреть. Время было тяжелое, последние несколько дней люди почти не спали, но тотчас получив приказание, все подбодрились сознавая всю серьезность наступавшего момента. Капитан Сытинский обратился с краткой речью к своей роте, причем речь его, как полкового историка, произвела глубокое впечатаете на солдат. Тронулись вперед, поползли. Сначала противник не заметил, но потом открыл усиленный ружейный, и даже артиллерийский огонь.
Дело разгорелось вовсю. Онежцы не останавливались, несмотря на сраженных сотоварищей. Доблестная рота делала свое великое дело спокойно, без замешательства. Пришла решительная минута, и тогда капитан Сытинский поднял роту и бросился в атаку на врага, идя сам в первых рядах.
Цель уже близка. Окопы уже заняты, всюду идет жестокий рукопашный бой, но в это время пуля разит доблестного командира в правый бок. Несмотря на свою рану, он продолжает руководить атакой, и скоро блестящее дело уже было окончено. Австрийцы выбиты из окопов, и опушка леса за нами. Тут Сытинский лишился сил и упал. Еще во время боя капитан Сытинский видел, как рядовой его роты Ермолаев захватил австрийский пулемет, из которого стрелял неприятельский офицер, хладнокровно нанося громадный вред атакующим. Ермолаев подбежал к самому пулемету, опрокинул его плечом, прикладом же своего ружья размозжил голову неприятеля и захватил эту „адскую шарманку“, как ее часто называют солдаты. Потерявшего сознание Сытинского перенесли в более безопасное место, сделали первую перевяжу. но до настоящей перевяжи пришлось ждать целых 10 томительных часов. Ранение было столь сильное, что пришлось Н.А. эвакуировать спешно в тыл. Но, кое-как поправившись, капитан Сытинский уже вернулся в полк, горя желанием участвовать в дальнейших ратных подвигах своего родного полка. Да сохранит Господь Бог жизнь этого доблестного офицера».
Онежцы под командованием капитана Н.А. Сытинского идут в атаку 26 августа 1914 г. Иллюстрация из 2-го выпуска издания «Герои и Трофеи Великой Народной войны» (Пг., 1916).
Ночью с 8 на 9 декабря Онежский полк довершил разгром противника. Штабс-капитан К.М. Радзин во главе своей роты захватил ряд окопов и взял укрепленную деревню Залесе-Сковронно, пленив нескольких офицеров и более 300 солдат. В то же время поручик А.А. Крыштопенко — брат смертельно раненного накануне поручика Беломорского полка Б.А. Крыштопенко — командуя ротой, штыковым ударом захватил четыре ряда неприятельских окопов. Затем он объединил соседние роты, потерявшие большую часть солдат и всех офицеров, и бросился на австрийцев с тыла. Опрокинув врага, Крыштопенко взял в плен нескольких офицеров и более 250 нижних чинов. В результате Онежский полк овладел всей позицией австрийцев, отбросив их на правый берег Ниды.
Сражение у Сковронно стало для полков-преемников самым славным по числу Георгиевских наград. Николай II пожаловал орден Св. Георгия 4-й степени обоим братьям — Борису (посмертно) и Александру Александровичам Крыштопенко. Этот орден также получили в Беломорском полку капитан Н.П. Лежневский и подпоручик В.И. Загордан, а в Онежском полку его командир полковник В.Н. Васильев и штабс-капитан К.М. Радзин. Кроме того, в Беломорском полку подполковник Я.М. Корецкий и штабс-капитан Н.Ф. Соколовский были удостоены Георгиевского оружия.
После боя у Сковронно 23-я пехотная дивизия вплоть до конца февраля 1915 г. обороняла зимние позиции по Ниде, отбивая попытки австрийцев форсировать реку. 26 февраля дивизию сняли с фронта и перебросили под Самбор. В составе 28-го армейского корпуса ей предстояло участвовать в стратегическом прорыве через Карпаты в Венгрию. 16 марта полки-преемники начали тяжелое наступление, последовательно выбивая австрийцев с перевалов и вершин вдоль реки Волосаты. Бои проходили в труднейших условиях. В горах лежал глубокий снег, затруднявший всякое движение. На его белом фоне австрийцы, укрепившие окопами и проволочными заграждениями все господствующие высоты, прекрасно видели русских солдат. Из-за стужи дивизия несла большие потери обмороженными. Раненых не всегда удавалось найти в снегу, и нередко они замерзали. При этом в долинах уже началась оттепель и стояла непролазная грязь, практически парализовавшая снабжение и подвоз боеприпасов в горы. Несмотря на все это, полки-преемники доблестно выполнили поставленную им задачу.
В первый же день наступления 16 марта отличился Беломорский полк. Подполковник Э.Д. Лимберг с 4-м батальоном штыковой атакой захватил важную высоту 822 и взял в плен сотню австрийцев. Одновременно подполковник И.Э. Аморетти с другим батальоном выбил штыками противника с высоты 620 и затем, продолжая наступление, также штыками выбил австрийцев из укрепления на высоте 1004, взяв в плен 4 офицеров и 152 солдата. К сожалению, в этом бою был тяжело ранен командир 12-й роты капитан Казимир Александрович Корвин-Пиотровский — историк Беломорского полка и один из первых исследователей прошлого морской пехоты. От полученных ран он скончался 25 апреля 1915 г.
Продвигаясь дальше через Карпаты, полки-преемники 18 и 19 марта по пояс в снегу штурмовали крутые скаты горного кряжа 1253–1223 в районе деревни Береги-Горныя. Невзирая на шквальный пулеметный огонь, 2-й батальон Онежцев под командованием подполковника А.А. Стефановича прорвался сквозь проволочные заграждения и взял с большими потерями две линии австрийских окопов на высоте 1253. Смертельно раненый при штурме первой линии подпоручик Г.В. Завистовский продолжал подбадривать свою поредевшую роту, пока она не ворвалась на второй рубеж. Командир другой роты капитан Н.В. Писарев лично захватил действующий пулемет. Закрепившись на горе, батальон отбил контратаку противника. Успех Онежцев позволил взобраться на высоту 1253 и Печорскому полку. Капитан T.Е. Кутковский со своей ротой преодолел проволочные заграждения, выбил австрийцев штыками из окопов и захватил в плен 2 офицеров и 144 солдата. К сожалению, при этом погиб подпоручик А.В. Тишинин, первым ворвавшийся в окопы. Одновременно с Онежцами Беломорский полк взял окопы австрийцев на высоте 1228. Капитан И.Д. Сорокин со своей ротой захватил действующий пулемет, но сам пал смертью храбрых.
Рядовой 89-го пехотного Беломорского полка. Ревель, около 1910 г. (Фотография из коллекции А.В. Воронова). На груди солдата юбилейный полковой знак, а также знак «За отличную стрельбу» и цепочка призовых часов за победу в состязаниях по стрельбе.
За первые 10 дней наступления 23-я дивизия продвинулась на 30 верст и вышла к Бещадскому хребту. Австрийцы оборонялись упорно и при каждом удобном случае наносили чувствительные контрудары. Особенно пострадали 29 марта Онежский и Беломорский полки при штурме горы Черемха (высота 1133). Пользуясь знанием местности, австрийцы зашли в тыл атакующему 4-му батальону Беломорцев и окружили его. Лишь вовремя подоспевший 2-й батальон подполковника Я.М. Корецкого штыками отбросил противника и спас 4-й батальон от разгрома. Не лучше складывались дела и у Онежского полка, потерявшего на Черемхе около 800 солдат.