"Боевые листки", отражающие героические действия личного состава, были посвящены летчикам: Е. А. Мясникову, Н. В. Козлову, А. К. Шевкунову, П. И. Компанийцу и другим.
Перед началом боевых действий за освобождение Донбасса в одном из "боевых листков" приводилось обращение Военного Совета фронта к авиаторам. В нем говорилось:
"Товарищи бесстрашные летчики, воздушные стрелки! Смелее бейте врага! Ищите его змеиные гнезда и обрушивайте на них шквал смертоносного огня! Уничтожайте живую силу и технику врага, дезорганизуйте пути его отступления! Своей могучей рукой сбрасывайте с воздушных просторов на землю вражеских стервятников. В бою проявляйте мужество, стойкость, находчивость и высокое мастерство.
Товарищи механики, мотористы, оружейники! Неустанно готовьте самолеты к боевым вылетам! Добейтесь безотказной работы материальной части в бою! Помните, что каждый подготовленный самолет - это новый удар по врагу! Вперед, советские воины! Нас ждет измученный Донбасс".
Большую и конкретную работу среди личного состава проводили члены партийного и комсомольского бюро полка, в которые выбирались лучшие из лучших воинов.
В августе 1941 года, когда полк вел самые напряженные бои, в составе партийного бюро полка находились: летчик младший лейтенант Федор Кубко, штурман эскадрильи старший лейтенант Василий Чернявский, начальник связи эскадрильи старший лейтенант Федор Плащинский, техник звена старший техник-лейтенант Александр Красов, командир звена младший лейтенант Павел Компаниец - все они были на виду у личного состава, их боевые дела были достойны восхищения. Слово их было весомо. После одного из боевых вылетов, из которого не вернулось несколько экипажей, загрустил летчик Степан Стефаненко. До этого всегда веселый и общительный, стал мрачен, старался уединиться, избегал разговора с товарищами. Это не укрылось от Федора Кубко. Он подошел к нему и сказал: "Ну что ты загрустил, Степа! Война только начинается. Без потерь не обойтись. Не мы развязали эту войну, а немцы, не мы оскверняем их землю, а они нашу. И бить мы обязаны эту фашистскую нечисть так, чтобы враги не знали покоя ни днем, ни ночью. Не вешай нос. Мы отомстим за гибель наших боевых друзей!"
Не умом, а сердцем почувствовал Степан правоту слов опытного летчика-коммуниста. Он поверил в свои силы и воевал дальше смело, дерзко, уверенно.
Немаловажное значение для поддержания боевого духа летного и технического состава имела переписка командования с родными и близкими воинов, отличившихся в боях.
Привожу содержание письма, написанного жене летчика Павла Компанийца.
"Уважаемая Антонина Григорьевна!
С радостью и гордостью сообщаем, что ваш муж лейтенант Компаниец Павел Игнатьевич защищает нашу великую Родину - Союз Советских Социалистических Республик мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над ненавистным фашизмом. Он метко разит с воздуха немецких захватчиков, обрушивая на них смертоносный груз бомб.
За мужество и отвагу, проявленные в борьбе с немецкими оккупантами, он награжден орденом Красного Знамени.
Командир части майор Малов.
Заместитель командира по политической части майор Панов.
Парторг части старший лейтенант Артамошин.
22 июля 1943 года".
Примерно такого же содержания письма были отправлены родным и близким других наших товарищей, награжденных в эти дни боевыми орденами.
В промежутках между боевыми вылетами, часто прямо под крылом боевых машин, проходили короткие партийные собрания и заседания партийных бюро. Чаще всего они посвящались приему в партию. В ходе Курской битвы состоялось партийное собрание в эскадрилье.
В принятом решении записано:
"Коммунисты клянутся с честью выполнить призыв Военного Совета - наказ Родины.
Каждую бомбу - в цель.
Собрание обязывает каждого коммуниста личным примером воодушевлять воинов на героические подвиги в воздухе и на земле".
В этот же период состоялось одно из памятных для меня партийных собраний.
Во время ужина подходит ко мне парторг полка Ю. Артамошин и говорит:
- Сразу, как покушаешь, приходи к технической каптерке вашей эскадрильи. Будем принимать тебя в партию.
- Как, уже сегодня? - невольно воскликнул я.
- Да, сегодня, а чего тянуть.
Многие мои товарищи вступили в партию еще в грозном 1941 году, а я как-то все не решался, считал, что еще не дорос до того, чтобы носить высокое звание коммуниста.
На стоянках техники уже опробуют моторы - готовят самолет к ночной боевой работе.
- Товарищи, - говорит Артамошин, - у нас на повестке сегодня один вопрос - прием в партию товарища Евдокимова. Кандидатский стаж, мне думается, он выдержал. Все боевые задания выполняет только на отлично. Награжден орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды. Звено все время занимает первое место в эскадрилье. Какие будут мнения?
- Предложение одно - принять.
- Прошу голосовать.
- Все - за. Принято единогласно.
Товарищи пожимают мне руку и я тороплюсь к самолету, чтобы впервые подняться в небо коммунистом. И пусть в кармане моем еще не лежит партийный билет, но все равно с сегодняшнего дня я считаю себя сопричастным не только к делам и заботам своего экипажа, звена, но и ответственным за все, что делается в эскадрилье, в полку. Мне казалось, что силы мои удвоились.
Рядом шагал Юрий Артамошин. Он не был специалистом летного дела, но часто поднимался в воздух за стрелка и выполнял эту роль не хуже других. Вот и сегодня в составе экипажа Александра Петухова он уйдет в свой очередной полет, чтобы не только словом, но и делом нанести врагу ощутимый урон.
В ходе решающих боев за Курск в партию, кроме меня, были приняты Анатолий Шевкунов, Александр Цветков, Вадим Пышный, Евгений Мясников и другие. Всего 10 человек.
Для поддержания у воинов высокого наступательного порыва использовались шефские связи фронтовиков с тружениками тыла. Были такие шефы и у нас - это коллектив Днепрогэса.
История возникновения этой связи такова. В ночь с 12 на 13 октября 1943 года полку было приказано - бомбами крупного калибра накрыть площадь размером 300 на 300 метров, примыкающую к плотине Днепрогэса с правого берега Днепра.
Командование рассчитывало, что бомбы крупного калибра со взрывателями, поставленными на различное замедление, взрываясь, порвут провода, идущие к плотине, и тем самым удастся предотвратить готовящиеся немцами взрыв и разрушение плотины. (К тому времени немцы заложили в плотине большое количество взрывчатки и 100 авиационных бомб по 500 килограммов каждая). Задача эта была необычайно сложная - ведь стоило попасть лишь одной бомбе в плотину и она бы взлетела на воздух. По снимкам, сделанным дневным разведчиком, была тщательно изучена цель. Определены подходы, способы подсветки. И задача была успешно решена.
Когда полк прилетел на Запорожский аэродром, мы встретились с днепрогэсовцами. Они рассказали нам о зверствах немецко-фашистских войск во время оккупации, поблагодарили за нашу эффективную работу в ночь с 12 на 13 октября. Взяли над полком шефство.
До победного окончания войны сохранилась эта дружеская связь. Днепрогэсовцы отчитывались перед нами о своих успехах в тылу. Мы им докладывали про свои боевые дела. Это помогало в работе и тем и другим. Приходили в полк письма и от других коллективов и частных лиц - это были желанные письма. Звали на новые подвиги. Помнится, как после очередного, очень тяжелого разведывательного полета ко мне подошел инженер эскадрильи Петров и вручил письмо. На конверте было написано: войсковая часть, лучшему бойцу части.
- Это же не мне, - говорю Петрову.
- Тебе, тебе, бери. Замполит передал. Читаю:
"Дорогой боец нашей славной Красной Армии! Шлют тебе привет и наилучшие пожелания в твоей нелегкой боевой работе комсомольцы средней школы города Гусь-Хрустальный.