Она нажала на звонок, дверь открыл старик в серовато-голубом пепельном костюме, с голубовато-серыми пепельными волосами.
— У вас написано "комнаты в любое время", — пробормотала Лу.
— Прекрасно, — любезнейшим тоном ответил старик, — в любое время означает именно без десяти четыре. Вы одна?
— Да, — ответила Лу.
— Я хотел спросить, вы одна сошли с этого поезда? — уточнил хозяин комнат.
— Нет, — сказала Лу.
— Тогда оставим дверь открытой еще на пять минут, — сказал старик. — Одноместный номер с горячей водой вам подойдет? Вы предпочитаете с душем? С ванной?
— Нет, ванны не надо, — нервно сказала Лу. — С горячей водой, прекрасно. Там есть радио?
— Во всех номерах есть радио и телевизор, — сказал старик, протягивая руку за сумкой. — Я провожу вас.
— Нет, — сказала Лу, отшатнувшись, — не поднимайтесь, видите, у меня нет другого багажа.
Старик протянул ей ключи.
— Номер двадцать один, третий этаж, — сказал он. — Спокойной ночи, мадам.
Лу поискала частоту "Франс-Инфо" на радиоприемнике, стоявшем на ночном столике, и попала на нее как раз в тот момент, когда заканчивался четырехчасовой выпуск новостей. Сегодня воскресенье, вспомнила она. Впрочем, воскресенье не воскресенье, после полуночи новости выходят каждые полчаса. Она подождет половины пятого.
Она пошла в туалет почистить зубы, мысленно подсчитывая: и шести часов не прошло с тех пор, как она приняла ванну.
Вид эмали и кранов был для нее почти невыносим, она быстро закончила с умыванием и легла в кровать, в футболке, оставив свет и радио, которое заливалось песнями в двадцати сантиметрах от ее правого уха.
Она проснулась без малого в семь, свет по-прежнему горел, по радио уже не пели, а говорили, все так же над самым ухом. Она послушала с полчаса.
В Иерусалиме сохраняется напряженная обстановка после нападения в пятницу на еврейских поселенцев. Израильское правительство пока никак не отреагировало на происшедшее. В Польше проходят парламентские выборы. Похоже, ни одна из крупных политических партий не сможет набрать большинства голосов. Голосуют также в Сербии, выбирают нового президента вместо Слободана Милошевича, который не имел права выставить свою кандидатуру в третий раз. В Сербии также должны переизбрать депутатов законодательного собрания: и вот здесь у партии Милошевича неплохие шансы на победу. В это воскресенье отмечают День культурного наследия. Вход во все государственные музеи бесплатный, разрешено посещать даже те памятники культуры, которые обычно закрыты для публики.
Иерусалим: сохраняется напряженная обстановка, ситуация остается взрывоопасной. Проходят выборы в Польше, в Сербии…
Ничего о… Ни слова о… Лу представила себе, какой шум сейчас поднимается на кривой безымянной улице, полицейские машины, беготня туда-сюда, соседи снуют, расспрашивают друг друга, страж порядка оттесняет их: проходите, проходите.
Воскресенье. Ей оставалось лишь затаиться в своей норе. Лу погасила свет и выключила радио. Она не думала, что снова заснет, но проснулась, когда комнату заливал солнечный свет, просачивавшийся сквозь задернутые занавески, и увидела, что уже больше одиннадцати.
Комната молодой девушки, с белой лепниной и голубыми обоями. Где это?
В Туле. Лу прямо в кровати съела мадленки из Коммерси, выпила теплую "Оранжину". Сказать, что у нее полно времени, — значит ничего не сказать. Ей совершенно нечего делать — даже не так, в ее интересах не двигаться, не высовываться, ни с кем не разговаривать.
Однако и сидеть целый день взаперти тоже нельзя. Этим она разом выдаст себя.
Времени пропасть, никаких дел, размышляла Лу, но не разбежишься. Возможности сужены до предела. Нельзя пойти прогуляться, как простому туристу в конце сентября, нельзя зайти пообедать, даже наскоро, в какую-нибудь забегаловку. Но нельзя и слишком отличаться от других, например, провести день на вокзале или посмотреть три раза подряд один и тот же фильм, сидя на одном и том же месте в кинотеатре.
Во всяком случае, Лу начнет с того, что уйдет из гостиницы. Она не собирается проводить здесь две ночи подряд.
Что она будет делать дальше, что с ней станется, как принято говорить, — ну, этот вопрос может и подождать. Были вопросы менее глобальные, но тоже важные: что у меня есть? Сколько у меня денег?