– Верно! – вскричал король. – Пустая игра воображения! Вот что неладно с нашей девочкой! Ах, что бы мы стали делать без науки – подумать страшно. Какое снадобье назначишь, Джарви?
– Распустить в уксусе жемчужину, добавить толчёного зуба дракона, принимать на ночь и утром; мумию в порошке и корень мандрагоры в тёплом вине – в полдень и вечером. Не есть пудингов с олениной и свининой. Не надевать алых платьев. До новолуния носить под сорочкой крылышко летучей мыши и высушенную жабу. И ещё, пожалуй, палец повешенного…
– Ни за что на свете! – Мелисента отчаянно замотала головой и топнула ножкой.
Медик снисходительно улыбнулся.
– Хорошо, можно обойтись без пальца. Но снадобья принимайте…
– За этим присмотрим мы, – сказал король. – Ступай, магистр Джарви. Прими нашу благодарность. – Он помахал рукой, потом повернулся к дочери: – Мелисента, отсюда ни на шаг!
– Ах, отец, я буду сидеть взаперти?
– Вот именно, взаперти. Леди Нинет, благородная Элисон, извольте позаботиться об этом – или вам несдобровать. Чтобы отсюда ни на шаг! И чтобы никаких глупостей! А карлик Грумет – не сойти мне с этого места! – валяется пьяный где-нибудь в замке. Если он вернётся сюда, отправьте его ко мне немедленно.
Мелисента была в отчаянии.
– Но магистр Мальгрим поклялся, что может послать Грумета из всамделишной жизни туда, где Сэм…
Король Мелиот двинулся было к двери, но тут повернулся и погрозил дочери пальцем.
– Мальгрим – шарлатан. Грумет – жалкий пьянчужка, бессловесная тварь. Ты – вздорная больная девчонка, у тебя воспалены мозги. Твой Сэм – миф, легенда, персонаж из сказки, романтические бредни. Наши повеления вам известны – всем вам, извольте подчиняться. Доставайте-ка свои иглы и нитки. Мы заняты делом. И вы должны заниматься делом – делом, делом, делом, делом! – Он отворил дверь и крикнул: – Отставить трубы, отставить! Нагремелись нынче утром, хватит!
И он исчез.
Три девушки поглядели друг на друга в унынии и растерянности.
– Теперь – за вышивание, – грустно промолвила Элисон.
– Мы должны что-нибудь придумать, – сказала Нинет. Но на этот раз в словах её не было ни уверенности, ни запала, ни коварства.
Повернувшись к ним спиной, Мелисента молчала. Она глядела в синее и золотое утро, которое обещало так много, а не принесло ничего, кроме порошка из мумии, мандрагорового корня и прочей мерзости.
– Что с вами, Мелисента, дорогая? – сказала Элисон.
Голос Мелисенты звучал слабо, едва слышно:
– Я полюбила Сэма. И не знаю, где он… кто он… когда он… и теперь больше не верю, что Грумет сможет его найти.
Она расплакалась и выбежала из залы.
Нинет и Элисон взглянули друг на дружку. Губы их шептали: «Бедняжка Мелисента!», а глаза блестели от удовольствия. Внизу, у винтовой лестницы, с шумом захлопнулась тяжёлая дверь.
Глава 2. СЭМ И КАРЛИК
У Дэна Диммока («Зовите меня просто Д.Д., старик!») из рекламного агентства «Уоллеби, Диммок, Пейли и Тукс» был великолепный кабинет, лучший в конторе, с двумя рядами высоких окон. К сожалению, прогресс в тех краях шагал семимильными шагами, и сквозь оба ряда окон врывался грохот пневматческих дрелей. Диммок сидел за большим столом, рассматривая какой-то эскиз. Это был грузный, озабоченный и неопрятный человек – дорогой костюм на нём выглядел всегда так, будто его хозяин спал не раздеваясь, а говорил мистер Диммок на поразительной смеси ланкаширского с американским, словно частица Мэдисон-авеню каким-то образом перенеслась в Бэрнли.
Перед столом, глядя на шефа, стояли его помощники – Энн Датон-Свифт и Филип Спенсер-Смит.
Обоим было по тридцать с небольшим, и они были так похожи, что могли бы сойти за близнецов, хотя на самом деле не состояли в родстве. Но оба были высокие, стройные, энергичные, полные прыти.
– Меня это не устраивает, – сказал Диммок, бросая эскиз на стол. – И фирму «Жуй-да-плюй» не устроит. А главное, покупатель не клюнет. Нет, не пойдёт.
В разговор вступили пневматические дрели и в течение следующих сорока пяти секунд не давали никому сказать ни слова.