Борис увидел, как шеф его побледнел. Если Богданов на пределе, значит он может убрать дочь, если так и не добьется от нее ничего намного быстрее, чем они смогут добраться до них.
– Вадим, время еще есть, – безопасник попытался приободрить Захарова, но получилось не очень. – Леший, ну скажи ему!
– Борь, времени максимум сутки. Они ко всем счетам Богданова почти добрались, есть один, ведут переговоры по его "заморозке". Швейцария взяла сутки на проверку документов от наших силовиков, и скорее всего счет заморозят. А это именно тот счет, который нужен этому упырю. – У Струкова зазвонил телефон. – Да, – грубо рявкнул он. – Наконец-то, – его лицо просияло. – Нашли, Вадим, мы нашли. Девочка, – он подошел к Алевтине и крепко обнял ее. – Ты молодец! Я поехал, – собрался покинуть кабинет.
– Я с тобой, – остановил его Вадим. – И даже не вздумай меня останавливать! – предостерег он Лешего. – Не получится.
Струков вздохнул и посмотрел на Бориса.
– Борь, у тебя голова сейчас холоднее, чем у него. Поехали тоже, если что, подержишь. – Он вышел из кабинета, Вадим и Борис проследовали за ним.
Захаров боялся задать вопрос “если что” – это что? Он боялся услышать ответ. Лена сейчас для него вся Вселенная, весь мир, он это четко понял, когда нависла угроза того, что он может ее потерять.
– Группа уже выехала, – пояснил Алексей, – едем туда на моей. Вадим, очень прошу сиди в машине и ничего не предпринимай. Я знаю, что руки чешутся, но тебя могут задеть свои же. Не думаю, что Лена будет от этого в восторге.
Вадим лишь хмуро кивнул. Он не мог обещать, что он не ринется туда, спасать ее. Господи, только бы они успели!
Глава 22. Операция
Лена очнулась от тревожного и выматывающего сна. Живот так и болел, она не могла толком двигаться, любое движение вызывало боль. “Еще жива”, – устало подумала она. Проведя рукой по ноге, она почувствовала, что ее брюки влажные, посмотрев на ладонь, девушка с ужасом поняла, что это кровь. Богданов, ударив ее вчера, что-то повредил внутри и сейчас это кровоточило похоже. Лампочка начала мерцать тусклым светом, “Видимо скоро погаснет. Будет совсем темно, а в темноте можно и с ума сойти. Наверное, это даже и к лучшему, не поймешь, что происходит,” – Лена шептала вслух весь этот бред, погружаясь в дремоту и возвращаясь вновь.
Дверь открылась и вошел Богданов, Лена даже не посмотрела на него. Он молча подошел к ней и присел на корточки, заглянул в лицо.
– Ну что, дочь, будем подписывать или как? – ласково спросил он.
– Ты хоть скажи, что подписываем? – еле прошелестела Лена.
– Наследство твое переводишь в мое полное владение, – хмыкнул он. – Тебе же на том свете деньги ни к чему.
– Наследство мое, – безучастно произнесла Лена, – нет, пап, пусть оно моим и останется. – собрав последние силы, она плюнула ему в лицо.
– Ах ты сука, – взревел Богданов. Он без разбора начал бить девушку, ему уже было все равно куда наносить удары. – Значит ты сейчас сдохнешь. Леша, – заорал он, – попрощаться не хочешь со своей бывшей возлюбленной? – он хохотал в голос. – Она сейчас к праотцам отправится.
– Ты ее сильно отделал, – брезгливо ответил Королев, входя в комнатку, – лицо бы хоть не трогал пока. Мы бы с Симой поколдовали бы над девкой, а сейчас на что она нам такая. Со второй что? – спросил он у Богданова.
– Сейчас с этой закончу и закопаем вместе. – Богданов обошел Лену, как будто прицеливаясь.
Девушке уже было все равно, не было ни отчаяния, ни страха. Только жалость от того, что она не увидит больше Вадима, больше ничего не волновало ее в этом мире. Сквозь пелену она увидела, как отец занес ногу для удара и ее накрыла тьма.
Она не слышала выстрелов, прозвучавших где-то наверху в доме и не увидела, как ее ненавистный папаша, получив тяжелым ботинком в спину упал лицом вниз, расквасив свое холеное лицо.
– Ну что там? – спросил Струков по рации. Он стоял у своего автомобиля и руководил операцией.
– Тут всё, – прошипела рация.
Вадим не вытерпев вышел из машины и слушал рацию, боясь дышать. Наконец рация ожила и зашелестела, и Вадим услышал то, что больше всего боялся услышать.
–Товарищ подполковник, тут два трупа, мужской и женский, – прошуршал доклад.
Леший посмотрел на Вадима и гаркнул:
– Кто?
– Не знаю, сейчас вынесем.
Вадим бросился ко входу в дом, он не верил, что это Лена. Он не хотел в это верить. Отчаяние, охватившее его грудь затмило все чувства разом. Он не видел и не слышал ничего вокруг. Остановившись перед входом, не мог сделать еще один шаг и очутиться внутри этого злополучного домика. Сделав усилие, Захаров почти уже шагнул. Когда в дверях показался один из спецназовцев. Боец нес на руках, укрытую чьей-то курткой безжизненное тело его любимой женщины. Вадим не помня себя кинулся к ним.