У меня возникало все больше теорий о том, как мы можем быть связаны с этим делом. Полагаю, вряд ли это кто-то из нас мог убить парня, но все равно каждое новое дело интриговало и пугало одновременно.
Мы походили по окрестностям, чтобы убедиться, что нет следов, которые могут подсказать ответ. Я думал, что пора возвращаться домой, но у Рейна были другие планы. Мы вернулись в посёлок и отправились в бар, ожидая ответа от Эбби. Взяли себе по пиву. Кроме нас, в баре никого не было. Одинокий бармен протирал стаканы, поглядывая футбол по телеку.
Ближе к десяти вечера, Эбби скинула статью новостей, датированную полутора месяцами ранее. В статье говорилось о двух детях, Джонни и Глории Монтро. Мать – Шарлин Монтро. Утром, в лесу была найдена её дочь, забитая до смерти кабаном, как установила полиция. Несколько недель длились поиски её сына, но найти его так и не удалось. Он считается пропавшим без вести. Мать утверждает, что вечером дети вышли на прогулку, но так и не вернулись.
– Наверное, их и в правду убил дикий зверь. – Сказал я, обратившись к Рейну.
– Не думаю. Его тело было спрятано под кучей веток, и ещё клык.
– Может, этот клык сам отпал таким образом?
– Исключено. – Возразил Рейнбол. – Я не мог спутать такое и к тому же, клык едва был воткнут. Находился очень не глубоко. Как будто его воткнула слабая рука. Возможно, женская.
– Ты думаешь, она убила собственных детей? Но зачем? Мне кажется, тут недостаточно улик, чтобы утверждать о подобном.
– Она женщина из небольшого посёлка. Проблемы с деньгами, желание заработать. Убила их ради страховки. Ты вообще помнишь, как выглядят зубы кабана? Они торчат вверх. Совершенно очевидно, что будь это проделки животного, отверстие было бы под рёбрами. А в нашем случае зуб торчал перпендикулярно в рёбрах. У меня есть одна идея. Нужно взглянуть на дом Шарлин.
Мы отправились к её дому. Не знаю, что за план был в голове у Рейнбола, но нас ждала неудача. Во всем доме не горел свет. Тогда мы отправились к ближайшим соседям, чтобы выяснить, дома ли находится хозяйка, и чтобы взять её номер телефона. Миссис Вариот приняла нас с местным гостеприимством и угостила чашкой чая. Оказалось, что Шарлин переехала в другой дом. Она нашла себе молодого человека и начала новую жизнь. Мы представились её дальними родственниками, которые приехали, чтобы оказать моральную поддержку. А дом на данный момент снимает молодой парень, который работает допоздна. Соседка отказалась говорить адрес нового дома Шарлин, однако дала её сотовый.
Внезапно Рейн встал со стула и сказал, что нам нужно быстрее дозвониться до неё, ибо если не успеем, то придётся возвращаться на поезде обратно домой. Мы вышли на улицу, и мой друг рванул в сторону старого дома Шарлин. Я побежал за ним через гущу тьмы леса. Луна освещала дорогу, но этого было недостаточно, и в результате я чуть было несколько раз не споткнулся о пеньки и корни деревьев.
Мой друг со всеми силами, что в нем были, навалился на дверь, пытаясь выломать их, но ничего не вышло. Тогда он залез под коврик и нашёл там ключи. Открыв дверь, он положил их в то же самое место, и мы закрыли дверь изнутри. Ключ не нужен, там замковая ручка
– Что мы здесь делаем Рейн?
– Разве не очевидно? Мы ищем улики. Шарлин убила своих детей и получила компенсацию, на которую смогла купить другой дом и попрощаться с нищетой. Пока что это самая объективная версия, хоть и не много поспешная. Неизвестно, сколько у нас есть времени до прихода парня, что здесь поселился.
Дом был маленьким и максимально страшным. Старая мебель и головы разных чучел на стенах. Похоже, отец Шарлин был охотником. Рейнбол сразу предположил, что она срезала клык с одного из чучел, но я не был в этом уверен, пока мой друг не показал пальцем на пустое место на стене. Я ничего не увидел, пока не навёл на него фонариком. Каждый знает, как выглядит стена, если убрать с неё картину, которая висела долгие годы. Такой же светлый след остался и в этом месте. Судя по габаритам, было похоже, что это недостающая голова от чучела. Однако это могла быть и картина.
Поискав ещё несколько минут, нам не удалось ничего найти, и мы отправились на чердак. Ступеньки к нему были такие же старые, как и все вокруг, и потому безумно скрипели. Это немного пугало. На самом чердаке куча бесполезного хлама в виде старой мебели и кучи коробок. Как собака, что ищет нужный предмет, мой друг стал рассматривать все углы и заглядывать во все коробки, что нас окружали. Не с той же энергичностью, но я занялся тем же самым.
Электронные платы, старый принтер, монитор и немного одежды – это все, что мне удалось найти. Благодаря свечению фонарика, я легко видел всю пыль, которую сметало с коробок, которые точно давно не трогали. Но на одной пыли почти не было. Я решил, что это показатель того, что эту коробку недавно трогали, и мигом открыв её, высыпал все содержимое на пол. Из коробки выпали детские вещи. Игрушки в виде машинок и кукол. Розовая детская ночничка и синяя шляпка. В центре этого всего лежала фотография с изображением двух детей, мило улыбающихся, смотрящих в объектив. Я не мог свести взгляд с этой фотографии. В голове возникали образы, как еще совсем недавно эти дети бегали во дворе и веселились, пока не случилась трагедия. От этих мыслей стало дурно, и мне немедленно захотелось покинуть этот дом.