Пятнадцать минут спустя, извинившись за то, что иду в туалет, я вставил жетон в таксофон. Я позвонил в «Ле Суперб» и приказал дежурному проинструктировать часовых впустить мисс Моранди в мой номер и проследить, чтобы ее никто не беспокоил.
Я вернулся к Пьеро, Ренцо, Камилле и остальным с чувством облегчения.
Наконец компания распалась. Мне пришлось быстро уйти с Ренцо за некоторыми документами и подписать чек в офисе адвоката. У Пьеро было кое-какое дело, о котором нужно было позаботиться. Камилла сказала, что у нее назначена встреча со своим учителем речи на 4 часа, но, возможно, мы могли бы поужинать после этого. Я сказал, что мне это нравится, и что, если что-то пойдет не так, мы могли бы встретиться позже. Мне нужна была свобода действий во всех направлениях, потому что я не знал, что Розана хотела мне сказать.
Я старался не казаться откровенно нетерпеливым во время нашей поездки обратно в город и бесконечного обсуждения договора. Хоук настоял на том, чтобы мне предоставили итало-американского адвоката, чтобы все выглядело очень правдоподобно. И адвокат настоял на том, чтобы прочитать все второстепенные пункты дважды, один раз на итальянском и один раз на английском. Потом были проблемы с проверкой подписи в банке и когда все уладили и опечатали, было уже пять часов. Le Superbe находился всего в нескольких кварталах от отеля. Вежливо, но настойчиво я отклонил просьбу Ренцо пойти в клуб и выпить, чтобы отпраздновать это событие.
«Теперь ты один из нас, Джерри, — сказал он.
Я сказал ему, что нам лучше отпраздновать вместе позже тем же вечером, и было бы несправедливо поднимать тост вместе без Пьеро, Стада, сэра Хью, Камиллы и даже Майкла Спортса.
— Ты прав, Джерри. Но сегодня мы устроим большой праздник. В зале Монца или где-нибудь на дискотеке. Я обо всем позабочусь.
'Хорошо.' Я пожал ему руку и помчался быстрой рысью по оживленному тротуару.
Часовой в вестибюле одобрительно кивнул, когда я вернулся и сказал, что в мои апартаменты действительно впустили молодую девушку. Второй часовой на моем этаже подтвердил это.
Я распахнул дверь и закричал: «Розана», и обнаружил ее сочное, красивое тело, распростертое на моей кровати, с разрезанной от уха до уха шеей.
Обильным количеством крови кто-то написал что-то по-итальянски на зеркале, том самом зеркале, которое совсем недавно было исписано губной помадой Камиллы.
«Смерть предателям».
Ее тело было еще теплым.
Глава 6
Я послал Розану на смерть. С моей дерзкой уверенностью в мерах предосторожности Le Superbe я чувствовал, как будто это моя рука орудовала острым как бритва лезвием, чтобы порезать ее прекрасную шею.
Я думал об этом, но не впадал в нерешительность от отчаяния или вины. Агент AX — человек, но он не может позволить внешним последствиям эмоций захлестнуть его, независимо от того, насколько глубоко они ощущаются. Хотя мысленно проклиная себя за свою глупость, я уже упаковывал минимальное количество багажа, необходимое для безопасного отступления. Ясно было одно: веселый, помешанный на сексе техасский нефтяной плейбой Джерри Карр прекратил свое существование и был так же мертв для моей миссии, как бедняжка Розана.
Ренцо и Пьеро смогли оправдать меня за убийство двух бандитов. И у Пьеро было достаточно политической власти, чтобы уберечь меня от обвинения в убийстве Розаны, если я выбегу в коридор и подниму тревогу. Но даже все усилия Пьеро не смогли бы остановить долгий, затянувшийся процесс итальянского правосудия, с которым мне предстояло столкнуться. Дни допросов, возможно, изоляция в качестве ключевого свидетеля. И, без сомнения, за мной снова будет круглосуточная слежка. И все это в то время, когда мне нужно было как можно больше свободы передвижения.
Я смог бросить все, кроме того, что было на мне, и легко переносимого дипломатического портфеля с запасными газовыми бомбами, боеприпасами для «Люгера», глушителем и еще несколькими безобидными предметами снаряжения. Я переоделся. Я сменил черные лакированные туфли на пару грубых сандалий, которые во первых были удобными, а два квадратных каблука были местами для хранения вещей. Левый для тяжелого кастета, правый для встроенного радиоактивного трекера.
На мгновение я постоял у изножья залитой кровью кровати и молча пообещал Розане, что где-нибудь по пути в рамках своей миссии, если это возможно, я отомщу за нее.
Часовой в конце зала моргнул, когда я так быстро вернулся в зал. Поэтому ему было позволено увидеть Розану во всем ее живом великолепии, и он не понимал, что мужчина не может задерживаться еще немного. Но с американцами, казалось, подразумевалось его выражение, вы никогда не знали. Я подал сигнал часовому в вестибюле и получил от него такой же недоверчивый взгляд. Но еще больше они удивятся, когда найдут тело Розаны. Если бы мой личный радар работал правильно, тот, кто убил Розану, запустил бы для меня следующий этап ловушки в течение нескольких минут.