И дни и ночи я хожу дозором
Внутри туманного, таинственного Я:
Я всё надеюсь, средь своих просторов,
Найти источник самого себя.
15.09.97.
Я знал — ты была где-то рядом…
Кате.
Я знал — ты была где-то рядом.
Я чувствовал это, поверь!
И жадно искал своим взглядом
К тебе потайную я дверь.
Но слипшихся метров пространство
Замкнулось в кривую дугу.
И сам горизонт, беспристрастно,
Взирал на мою беду.
Лишь лёгкое дуновенье,
Из инфернальных щелей,
Рождало в душе сомненье
В незыблемость вечных идей.
И я уловил твой запах
И впился в твой аромат.
Вцепился я в юго-запад
И дёрнул, судьбе наугад.
Скрипнули косные створы,
Открывши чёрный проём:
Средь тьмы бесконечных просторов
Сиял, вдалеке, твой дом.
Я смял себя в теннисный мячик,
А после — зажёг, как звезду.
И стал фаворитом я скачек
В заезде на эту версту.
Вскипело, взревело время
И брызнуло снопом огня.
А я — сам к себе прижал стремя
И закусил удила.
И где-то на грани сознанья,
Влетел я в твоё окно —
— Конь, мячик, иль просто сиянье, -
— А, впрочем, не всё ли равно!
Главное — я с тобой рядом.
Важно — тебя я обнял.
Пролился я звёздным каскадом,
И сгинул — пыланьем огня!
29.09.97.
Надо спать. Да вот только, не спится…
Кате.
Надо спать. Да вот только, не спится:
Сердце мыслью тревожно стучится.
И под лампою, лёжа в углу,
Вспоминаю улыбку твою.
Чуть задумчива, капельку грустна,
В чём-то робкая, в чём-то искуссна,
С тайной, спрятанной в дальних мирах,
Ты, в улыбке своей, — Таиах!
Улыбнёшься и смотришь упорно
Ты, в глаза мои, солнечным взором.
А я счастлив — мне сладко всегда
Быть тобою испитым до дна!
Но вот, взгляд мой метнулся к картинке:
Фотография — в солнечной дымке
Ты сияешь улыбкой, но та —
— Ярким светом и смехом полна.
И трепещет рот счастьем и мёдом,
Губы ждут разрешения словом,
Но ушло всё в сияние глаз —
— Пусть слова прозвучат в другой раз!
Ну а я всё лежу в уголке.
А мой сон — где-то на потолке.
Пусть рассвет и крадётся в окошко,
Я ещё помечтаю немножко.
03.11.97.
Я кружился снежинкой в метели…
Кате.
Я кружился снежинкой в метели,
Из иных выпадая глубин —
— Бесконечность, сводимая к мере,
Как в бутыль — загоняемый джинн.
Я был всем, или вовсе я не был,
Что по сути своей — всё равно.
Но тогда уже знал я и верил
В то, что мир — не одно лишь добро.
И беспомощно ждал той минуты,
Когда вечность порвёт свою нить.
И отведал, в свой срок, я цикуты. —
— Вспыхнул свет, я вздохнул — и стал жить!
18.12.97.
Твой поцелуй — что бабочки порханье…
Кате.
Твой поцелуй — что бабочки порханье:
Движенья губ легки и прихотливы,
И та же нежность мимолётного касанья,
И ощущение услышанной молитвы.
И тот же жар внезапного блаженства.
И чувство первобытного восторга.
И счастлив я беспечным счастьем детства,
А может быть — цветочного бутона.
05.01.98.
Мир спрятал, с улыбкою горькой, загадки…
Кате.
Мир спрятал, с улыбкою горькой, загадки:
Стал взрослым, задумчивый в прошлом, ребёнок.
И тайны, собравшись в житейские складки,
Повисли на том, кто был раньше так тонок.
Он, житель, когда-то, лишь просто Вселенной,
Отныне живёт, сообразно прописке,
И вместо загадки, живой и нетленной,
От жизни зарплату берёт, по расписке.