Ривай не может сопротивляться желанию обернуться и посмотреть на доброжелательное лицо продавца, который умудряется сохранять серьезность, неся откровенную чепуху. Талант, не иначе. Даже не верится, что этот солнечный веселый парень в реальной жизни нахал и хам. Ривай отворачивается, про себя жалея, что его мечта не осталась таковой, а буквально разбилась вдребезги. Глядя на экран, он не мог думать ни о чем, кроме того, что его «голубая мечта» — притворщик. Не то чтобы это стало аж таким сюрпризом, нет. Аккерман был большим мальчиком и понимал, что люди в телевизоре и люди в реальной жизни — разные. Но к настолько разительному отличию он оказался не готов. Как и к тому, что не сможет больше спокойно слушать приятный бархатный голос во время готовки без ощущения подвоха.
— А если серьезно, — продолжает гнуть свою линию Ханджи. — Неужели ты себе кого-то нашел и решил, что так фанатеть от парня по телевизору — предательство?
— Насколько вы близкие родственники с Эдом? — вместо ответа меняет тему Ривай.
— Ты засранец, Ривай, ясно тебе? Но ладно, я сделаю вид, что поверила, будто тебе и правда интересно, — недовольно бурчит Зое, отправляя ложку с пудингом в рот. — Мы с ним не родственники, но Эд знакомый Энди.
— Ага, — кивнул Аккерман, хотя, по правде говоря, совершенно не помнил, кто такой Энди.
— А почему ты спрашиваешь? Понравился? — Ханджи стреляет лукавым карим глазом в мужчину, но тому хоть бы что.
Ривай все же не может сдержаться и закатывает глаза. Ему порой кажется, что главная миссия, с которой Зое была послана в этот мир, это свести его, болвана недоверчивого, с каким-то человеческим созданием, благословить на долгое и счастливое гейское житие-бытие и вознестись за доброе дело на небеса.
— Я бы предпочел, чтобы вселенная и дальше берегла меня от подобных типов, и ты ей в этом не мешала.
— Да ты и без меня справляешься, — не остается в долгу Ханджи. — Только вышел, как сразу нашел приключения на свою тощую задницу, — она выразительно смотрит на пострадавшее бедро Ривая. Хорошо, что под тканью брюк не видно уродливое пятно синяка.
— Спасибо.
— Да на здоровье, — Зое задумчиво чешет щеку и смотрит, как продавец с ловкостью и изящностью фокусника достает из картонной коробочки мужской триммер для носа и ушей. Снова отправляет в рот ложку с пудингом, а затем переводит взгляд на спину Ривая. Какое-то время она просто сидит и наблюдает за его точными спокойными движениями. — Что у вас с Эдом произошло?
— Он пытался меня затащить в кабинку и показать звезды, — отшучивается Ривай, демонстративно сосредоточенно поливая соусом мясо.
Ханджи изумленно вскидывает брови вверх, но Аккерман этого не видит.
— А ты..?
— Популярно объяснил ему законодательную систему.
Ханджи взрывается веселым хохотом.
— Так вот почему он такой мрачный был, когда из туалета вернулся. А я все гадала, что же ты сделал.
Ривай пожимает плечами, кладет по веточке розмарина сверху на мясо и, довольный собственными кулинарными талантами и сервировкой блюда, подхватывает тарелки. Ханджи, отставив в сторону баночку с пудингом, с нетерпением потирает руки. Шутка ли, больше часа сидеть и вдыхать божественные запахи без возможности что-либо попробовать — Аккерман сурово карал за любую, даже безобидную попытку вмешаться в процесс готовки.
— Милый, это восхитительно, — восторженно делится впечатлениями Ханджи, когда отправляет в рот первый кусочек. Получается немного невнятно, потому что нормально прожевать она не удосуживается, но Риваю все равно безумно льстит ее похвала. Но виду он, конечно же, не подает.
— Боги, женщина, кто тебя манерам учил? Нельзя с набитым ртом говорить. Неужели в наше время уже никто не знает о банальных правилах приличия.
Зое изумленно вскидывает брови и начинает усиленно двигать челюстями, чтобы поскорее пережевать божественное мясо, вкус которого оттенен легким кисло-сладким ягодным соусом.
— Знаешь, старый ворчащий на молодежь гей — зрелище слишком жалкое и печальное. Рассказывай, друг мой, кто смог ввести тебя в это плачевное состояние.
— Хочу тебе напомнить, что у нас с тобой разница всего в несколько лет, так что ты почти такая же старая, как я.
— Фу, как невоспитанно. Неужели ни у кого не осталось понятия о джентльменских манерах? — кривляется Зое, так натурально играя уязвленную женщину, что, не знай ее Ривай так хорошо, он бы непременно поверил.
— Все умерли на рыцарских турнирах, — сокрушенно мотает головой мужчина, наконец пробуя результат своих кулинарных талантов. Да, он определенно хороший повар.
— Ты давай не увиливай, — на этот раз Ханджи не позволяет так просто соскочить с темы, и Аккерман тяжело вздыхает. Что ж, он сам начал, теперь придется расплачиваться за свою неосмотрительность.
— Помнишь, я говорил, что меня сбил парень?
— Так это он — нахальная рожа, которая вывела тебя из состояния душевного равновесия?
Ривай закатывает глаза, но утвердительно кивает.
— Вроде того.
— И что тебя так поразило? Можно подумать, таких уникумов днем с огнем не сыщешь, — хмыкает Зое, изощренно пытая свой кусок мяса вилкой и ножом. Ривай неодобрительно наблюдает за ее действиями, но не вмешивается и даже не комментирует.
— Даже не знаю, это потеря или благословение.
— Что, красавчик? — понимающе ухмыляется женщина. Ривай тоскливо смотрит ей за спину, туда, где на экране старенького телевизора ему улыбается смазливый продавец. И будь он проклят вместе со своей неотразимостью, от этой улыбки у Ривая внутри все переворачивается.
Зое, удивленная отсутствием ответа, прослеживает взгляд друга. Для того, чтобы сложить пазл воедино, ей требуется каких-то две секунды, а затем ее глаза округляются в изумлении.
— Да иди ты! Не может быть!
Кислая мина Ривая красноречивее любых заверений говорит, что может.
— И что, у этого пупсика все настолько плохо?
— Даже хуже.
— Тебе помочь найти позитивные стороны в ситуации или побыть собутыльником дефис подружкой дефис жилеткой для поплакать? — деловито интересуется Зое.
— Спасибо, обойдусь, — Риваю не нужна жилетка, смысла обсуждать это он тоже не видит, а вот насчет собутыльника идея неплохая. Он как раз купил бутылку вина.
— Ну раз ты у нас гордый и сильный, — тянет Зое, — расскажи мне, какой он в жизни. Такой же милашка, как на экране?
— Ты пытаешься испортить мне ужин? — вкрадчиво интересуется Ривай у подруги.
— Это не я, а мое любопытство. Ну же, рассказывай давай, иначе я прибегну к другим методам добычи информации.
Угроза, несмотря на кажущуюся безобидность, вполне реальна, и он сам испытал на себе ее мощь, когда его вынудили согласиться на двойное свидание. Ривай передергивает плечами, но все же нехотя отвечает:
— В жизни он выше, чем кажется на экране, и далеко не такой дружелюбный. А в остальном один в один.
Против воли Ривай вспоминает длинные пальцы в кольцах и четкий абрис красивых губ. Воздуха сразу становится мало, а в горле пересыхает. Ну вот как, скажите, пожалуйста, можно испытывать влечение к человеку, которого видел только на экране телевизора и мимолетом однажды — вживую? Притом, что встреча заставила разочароваться в пух и прах.
— Ну, он хотя бы на экране выглядит дружелюбным. Тебе бы у него поучиться, — словно бы невзначай замечает Ханджи.
— И что это должно означать? — недовольно вскидывает левую бровь Ривай.
— Ты даже на фотках дружелюбным не выглядишь. Скорее как серийный убийца. Даже в выпускном альбоме, — взгляд Ханджи покрывается ностальгической пеленой, а это значит, что сейчас она будет вспоминать прошлое. Причем конкретно в данный момент это будут их малоприятные школьные годы.
Ривай тяжело вздыхает, и вздох этот похож на последний вздох заключенного-смертника, когда ему вводят в вену яд, и он со всей неотвратимостью понимает, что на этот раз ему не выкрутиться.
Так, вино.
***
В пятницу вечером Ривай решает, что давно не навещал «Muar» — приглянувшийся когда-то гей-бар, который ему показал его бывший. А потому, вернувшись с работы, быстро приводит себя в порядок, буквально за сорок минут превращаясь из несвежего офисного овоща во вполне себе привлекательного стильного мужчину. Как выразилась Ханджи, Ривай — это Золушка, а поход в «Muar» — фея-крестная, способная сделать из внезрачной служанки настоящего охотника за задницами.