— Ну что ж, давай сыграем. — Прошипел Антон. — Каждый свою роль…
Тревожный голос Димыча пробился к его уху через двадцать минут.
— Сослуживцы доложили, что какой-то хрен с бородкой забрал Лану с Фонтанки. — Сообщил он. — Но, когда именно, никто точно сказать не может. СОБР будет у вашего подъезда с минуты на минуту… Вас ждать не станут.
Антон не ответил. В первые в жизни он не ответил на доклад помощника. Отбросил гарнитуру на пассажирское сидение и прибавил газу. Во двор соседней с его домом многоэтажки въехал через полчаса. Там уже пестрила маскировка машин СОБРа, но никто не мельчишился, не шумел, на случай если слухи о группе захвата дойдут и до окон квартиры Антона. Во главе всей комманды стоял Тимофей Ф. Топольский, капитан отряда быстрого реагирования и друг Антона по старой службе в ППС.
— Держите его! — Крикнул он, указывая на влетевшее в оцепление Пежо. Но Антон уже покинул машину и ломанулся к парадной. Его ухватили за плечи два рослых парня в чёрном камуфляже. Топольский подскочил к следователю и успокаивающе положил руку ему на грудь.
— Тоша, планировка твоей квартиры уже изучена… Пожарных лестниц нет. Преступник, возможно, вооружён. Одна заложница… Хм… Ванна напротив входа, так?
— Так! — Антон задыхался. В его мозгу красно-черными пятнами расплывался образ последней жертвы Дубильщика. Надежды Томиной. От девушки осталось мясо с костями, плавающих в зловонной жиже химикатов. Он попытался освободиться. — Она тридцать третья… понимаешь?! Тридцать третья… последняя!!!…
— Понял я, понял. — Капитан ненавязчиво отпихивал Антона, призывая друга к спокойствию. — Сейчас легенда всё сделает…
«Легендой» являлся опер в образе служащего почтового сервиса ДЧЛ. Курьер с телеграммой о получении крупного денежного перевода. Срочняк. Надо подписать. «Почтальон» и несколько сотрудников уже были на лестничной площадке Антоновой квартиры. Остальные распределились по лестнице между этажами.
Поняв, что ему не позволят приблизиться даже к подъезду дома, Антон сел на бортик песочницы и, в порыве отчаяния, обхватил голову руками. Как он просвистел столь явную западню?!… Одно успокаивало. Когда Дубильщик разговаривал с ним по телефону, судя по шуму из трубки, тот всё ещё был за рулём. Таймер мобилки указывал на четыре пополудни. Значит до квартиры преступник мог добраться… пять минут назад… от силы… Ну что он может сделать с ней за пять минут? Ведь сначала ему надо было приехать в ресторан, представиться, поболтать, покурить, и только затем отвезти на квартиру… А Ланка, вот ведь хлебосольная хозяюшка, точно пошла на кухню разогреть воду… Для кофе… Сколько минут уйдёт на сервировку стола?
— Чёрт возьми! — ударил себя ладонями по голове Антон. — Я ей новый кипятильник подарил… вскипает в считанные секунды… идиот!
Время потянулось неспешно и болезненно. Дождь почти успокоился. Не наседал, но робко топтался по неподатливой коже его куртки. Роптали листья от падения лёгких капель и песок, собранный детьми в подобие замка, темнел и расползался. Мокли волосы, распространяя запах той приятной конопляной сырости, что приобретается от купания в лягушечьем пруду. В том пруду, что в нескольких шагах от Ланкиной дачи. Если бы не этот «маркетинговый обед», она была бы в Лисьем Носу!.. Антон мрачно глянул на железные двери подъезда. В такие моменты чрезвычайного стресса и ожидания, он обнаруживал в себе странное свойство отстраняться от напряжения событий. Все его мысли рассеивались, тело как-то расслаблялось, а сердце переходило на мерный, спокойный ход. Словно во сне, его поглощало абсолютное спокойствие. Будто он наблюдал за волнующей сценой со стороны, удобно устроившись в мягком кресле по ту стороны экрана… Посторонние бы назвали это беззаботностью или даже хладнокровием. Но Тимофей Топольский с облегчением вздохнул, заметив знакомые изменения на лице друга. «Затишье перед бурей» — так он называл подобное состояние…