— Приехал, родной. — Процедил сквозь зубы Антон и метнул взгляд к раскрытым дверям веранды. Они вели в просторный сад позади дома. Там, на скамейке, сжавшись в клубок сидел он, тот самый «защитник». Санька Иванов! Он ужасно выглядел, трясся, что-то прерывисто вскрикивал и сокрушённо ревел. Губы разбиты, под правым глазом кровоподтёк. Рядом сидела Лана. Одежда Сани изорвана и в крови, но это не беспокоило девушку. Она успокаивала его, обнимала… сама плачет. Антон опустил пистолет.
«Как ты здесь оказался?» хотел было спросить он, но тот, словно читая мысли следователя, поднял на следователя тяжёлый взгляд.
— Он убил бы её, — тихо прорычал Саня, — я как «Ровер» этот увидел, так сердце у меня так и ёкнуло… Нехорошо, думаю, ох, нехорошо-то как… Мужик чужой, хищником озирается… а она ему лопочет что-то, не смотрит, не видит… не понимает! Я-то заприметил… чую, плохо… душой чую… Не мог я оставить Ланку! Прокрался следом и вижу…
— Он попросил тебя приготовить кофе? — обратился Антон к жене.
— Горячий… — всхлипнула Лана.
Ясное дело, Саня видел, как Дубильщик подлил «коньяку» в чашку Ланы, а сам отпил прямо из горлышка… Чтобы у той все сомнения отмести.
Антон с пониманием кивнул головой и подойдя к скамейке, положил ладонь на плечо жены. Но та прижалась к своему защитнику.
— Ну рожа у него такая подлая была! — Не выдержал Саня. — Лисья, гнусная такая… — Парень широко раскрыл покрасневшие глаза и взревел. — Я к нему без прелюдии подвалил… С кулаками… Ну это… «Чё ты ей подлил?!» спрашиваю. «Заморыш залётный! Бля, ты бройлер тухлый, чем девку травишь?». И ему кирпич свой в морду… а он меня как за горло граблей своей захлобысил… удавить хотел… сильный сволочь!
Антон с пониманием качал головой. Ясно, что Дубильщик не ожидал такого поворота дел и принял Саню за одного из подосланных Антоном. Если бы хоть с секунду подумал! Понял бы что тот лишь ревностью ведом…
— «И с тебя шкуру сдеру!» … это он мне в лицо пидрячит… грозиться… плюнул ещё, паскуда!
Голос Сани сорвался, и зашипел. Его скривившиеся пальцы никак не могли разогнуться. В усилиях их разогнуть, молодой человек перекосился в плечах, неестественно и безобразно. Извечная борьба ненависти и раскаянья. Антон отвёл взгляд. Отшатнулся. Подошва туфлей прилипчиво хрустнула. Пока он стоял перед ними, растекающаяся кровь добралась до его обуви. Пришлось снимать прямо на месте…
— Саня мне о Люде рассказал. — Вдруг холодно промолвила Лана следя за спокойными движениями мужа. — О том, что он уже убил человека… такого же.
Антон смутился, но поднял глаза на жену. Она замолчала, впившись взглядом в его всегда задумчивое лицо. Сколько боли в её глазах!
— Как ты? — Мягко спросил он, протягивая к ней руку.
— Ты обманул меня…
Антон привычно качнул головой в согласии и оттёр вспотевшей ладонью заросшую щетиной щеку. Он «отбил» её у Саньки обманом. Это верно. Теперь вся история возвращалась, повторялась дабы он, Антон Артурович Афонин, выправил неровности событий в ходе их новейшего развития.
— Это я ему топор подала. — Добавила она. — Когда мужик тот глаз Саньке разбил…
— Молодец. — Только и промолвил Антон.
Он вынул мобильник из заднего кармана джинс, выбрал имя Димыча из списка контактов, и вбил в окно чата:
«Всё кончено».
Вместо эпилога
Улица перед домом Ланы за какие-нибудь десять минут забилась машинами полиции, любопытными прохожими и кишащими журналистами. Дачная местность превратилась в буйную площадь, к которой уже начали стягиваться местные распространители лотерейных билетов и торговцы пирожками.
— Забор бы надо укрепить. — Невольно заметил Антон, наблюдая за тем, как возбуждённая слухами толпа вот-вот готова была перехлестнуть через дряхлую изгородь.
— Я отвезу Саню в больницу. — Твёрдо произнесла Лана. — Он никуда оттуда не сбежит…