Сопротивление, которое оказывает человек своему ближнему, – это отнюдь не всегда негативный социальный фактор, поскольку порой это единственный способ сделать хоть сколь – нибудь сносной жизнь рядом с совершенно невыносимыми людьми. Не имей мы сил и прав на то, чтобы восставать против своенравия, капризности, озлобления или бесцеремонности, мы просто не смогли бы иметь дело с людьми, от чьих дурных характеров вынуждены были бы страдать безмолвно. Эта безысходность толкала бы нас на отчаянные поступки – а они в свою очередь вели бы к разрыву отношений, хотя, возможно, конфликта как такового и не возникало бы. Не только из – за того, что, как известно… гнет, если сносить его безропотно, начинает усиливаться, но еще и потому, что сопротивление приносит нам внутреннее удовлетворение, облегчение, успокоение… Наше сопротивление помогает нам ощутить, что мы не являемся пассивными жертвами обстоятельств.
Люди, как правило, прекрасно умеют маскировать свою враждебность, но нередко все же невольно выдают себя. Обычно это происходит благодаря случайным деталям, обнаруживающим их истинные намерения. Одним из ближайших друзей и соратников лидера китайской компартии Мао Цзэдуна был Линь Бяо, член Политбюро и, как предполагали, вероятный преемник вождя. В конце 1960–х и начале 1970–х Мао заметил в Линь Бяо перемену: тот вдруг стал выражать свою любовь и преданность с несколько неумеренной, преувеличенной пылкостью. Мао восхваляли все, но славословия Линь Бяо выделялись даже на этом фоне. Для Мао подобное наблюдение послужило сигналом, что что – то неладно. Он стал более пристально наблюдать за этим человеком и вскоре пришел к выводу, что соратник замышляет измену, желая захватить власть. Мао не ошибался: Линь Бяо действительно готовил против него заговор.
Дело не в том, чтобы не верить всем изъявлениям дружбы, а в том, чтобы обратить на них внимание. Отмечайте в окружающих изменения эмоциональной температуры: непривычную словоохотливость, внезапный порыв пооткровенничать с вами, которых раньше не было, неумеренные похвалы в ваш адрес третьим лицам, настойчивые предложения заключить союз, имеющий больше смысла для другого человека, чем для вас. Доверяйте своим инстинктам: помните, если чье – то поведение кажется вам подозрительным, возможно, почва для подозрений и впрямь имеется. Может, конечно, оказаться, что за этим не стоит ничего дурного – и слава богу, но в любом случае бдительность не повредит.
По мере продвижения вверх по крупным рекам острова Борнео путешественник встречает на пути все более воинственные племена. Прибрежные районы населены мирными туземцами, которые не нападают сами, а только обороняются в случае нужды, да и то не очень умело. В глубине острова, откуда реки берут свое начало, живет немало чрезвычайно воинственных племен, чьи набеги наводят ужас на обитателей деревень, расположенных в нижнем течении рек….Естественно было бы предположить, что мирные жители побережий превосходят воинственных соседей в моральном отношении. Однако на деле все обстоит совершенно иначе: как ни удивительно, но превосходство практически во всем оказывается на стороне воинственных племен. Дома у них лучше построены, просторнее и чище; их моральные принципы выше; эти люди крепче, выносливее и храбрее, активнее – как физически, так и умственно – и к тому же, как правило, честнее своих мирных соседей. Но, самое главное, социальная структура этих племен более крепка и эффективна вследствие того, что уважение к своим вождям, готовность им повиноваться и понятие верности своему племени выражены у них намного сильнее. Каждый, отождествляя себя со всем племенем, принимает и преданно выполняет возложенные на него обществом обязанности.
Вы можете вести себя по – разному: расслабиться и внимательно наблюдать за происходящим, читать знаки или, напротив, активно действовать, разоблачая недругов, – стучать по траве, чтобы распугать змей, как говорят китайцы. Из Библии мы знаем, что Давид заподозрил: его тесть, царь Саул, замышляет убить его. Как же он мог проверить эти предположения? Давид поведал о своих подозрениях сыну Саула Ионафану, своему ближайшему и верному другу. Ионафан был уверен, что отец не предпримет ничего подобного без его, Ионафана, ведома, поэтому Давид предложил следующее. Вскоре ему предстояло навестить дворец Саула по случаю праздника. Но он решил скрыться на это время. Ионафану полагалось сказать, что это он отпустил друга – по делу не слишком важному, но безотлагательному. Как и ожидал Давид, объяснения сына разгневали Саула, и он воскликнул: «Теперь же пошли и приведи его ко мне, ибо он обречен на смерть!»