- Хорошая работа, а? - ухмылялся мечник, громыхая латами
- Да... неплохое напоминание о нас
- И главное тихо без единого писка - смеялся ветеран, поправляя каску.
-Что узнали?
- С теми Уух работает, увел подальше, тут две бабы на сносях, коммадор, понимаете?
- Недурно, заслужили несколько золотых, а теперь выполнять приказ!
Колонна прошла лесом три версты, пересекли кольчужную речушку по узкому меляку и, наконец, проторенной тропкой вышли на большак - старый, утрамбованный, повозками и тяжеловесами тракт.
.............................................................................................
Снов Первез не видел и проснулся все еще уставшим, знобило, и болела голова. Он попробовал подняться, но острейшая боль в ноге не позволила сделать этого сразу. Расшнуровал сапог, спустил портянку, подтянул штанину. Место пореза загноилось, нога опухла до ступни.
- Дошлялся - посетовал он на себя, поискал глазами нужную траву- подорожник как, кстати рос рядом. Разжевав лист, он приложил мякиш к ране, замотал, травка хотя бы чуть-чуть могла приостановить болезнь дальше. Он боялся больше всего Антонова огня*, потерять ногу- все равно, что лишиться жизни. На первое время сойдет - задернул штанину и, опираясь на меч, встал.
Солнце уже вовсю припекало, небо было чистым без единого облака, словно кто-то стер весь налет одним движением руки.
Куда было идти непонятно, кругом лес и топи. Он попытался восстановить в памяти вчерашнее, но то была ночь. Шагнув с пригорка, он двинулся к болоту, первое, что тут же увидел, порубленный камыш и неустанное комарье. Болото вновь зачавкало под сапогами. Продравшись под ивняком, к сухомели, он выбрался на берег и приостановился. Спешить было незачем, да и опасно, кто его знает, кто еще из тех ублюдков болтается здесь, ненароком можно и стрелу в брюхо получить.
Он шел по оставленным следам и до смеху удивлялся, тому, на сколько много он их оставил. Так "победоносно" и с треском мог драпать слепой медведь; целая просека поломанных веток, ободранных листьев и треснутых молодых сосенок.
22
" Кто вывел вас? Где взяли вы лампаду, Чтоб выбраться из глубины земли. Сквозь черноту, разлитую по Аду?" Данте Алегьери "Божественная комедия"
Книга 1.
"Набат и яд".
Глава 1 " Явление"
Надвигалась ночь, и лес наполнили, голоса сумеречных птиц, но даже они, казалось, напуганы и поют не так свободно как в те далекие мирные времена. Жители Маруна еще помнят добрые годы и порой, чтобы не утонуть в унынии веселятся, будто дразнят тех, кто прячется в темноте ночного Марунийского леса. Вот и сегодня над громадами крепостных стен ярко вспыхивают фейерверки и слышатся веселые голоса.
..........................................
- Э! Э! Кто там ломится? - Старик сторож никак не мог поверить своим ушам, что с другой стороны, давным-давно запертых дверей, объявился некто. Он вцепился сухими, будто вороньи лапы руками в древко алебарды и уставился на окованную сталью дверь, точно ее видел впервые.
Наконец этот кто-то подал голос, мужской, ведь женщина так молотить не сможет - как думал он
-Отпирай, черт бы тебя подрал! - прокричал наглец и, вероятно ногой, снова грохнул по оковке
-Чертями нынче не шутят - ответил сторож, вспоминая наставления привратника, как поступать в том случае если кто-то попробует выйти из башни
-Назови себя - громко потребовал он, подходя к колокольцу подвешенному на большом, кованом крюке рядом с дверью.
-Нак Настронимо, поверенный короля Авзавура, Рыцарь янтарного креста Азат. Отопри дверь болван, со мною раненый!
-Жди! - ответил старик, а про себя проворчал: - Тоже мне рыцарь, вон как чертей поминает, пусть с тобой лучше Гленван разбирается, рыцарь короля тоже мне. -
Сквозь карнавальный гам пробился звонкий, колокольный, заглушая распевы и бравую брань хмельных горожан.
- Мокли, если ты оторвал меня от выпивки пустяком, я надеру твою трухлявую задницу - проговорил долговязый, изрядно выпивший привратник южных ворот, Гленван. Он едва держался на ногах, и только стенка, о которую опирался, помогала ему стоять.
Он был облачен в кожаные штаны, давно не стираную холщовую рубашку с мятым, бесформенным, воротником, поверх которой, позвякивала легкая кольчуга с чуть выделяющимся на ней изображением грифона синего цвета, покрытый царапинами и вмятинами бронзовый шлем съехал на затылок и держался только за счет ремешка под подбородком. На боку, тренькая в ножнах, болтался увесистый Харунийский ятаган, в руке он держал крупную кубышку, наполненную вином, судя по всему, он все-таки добрался до винного погреба капитана Шогеса.
- Там кто-то пришел - испугано глянув на дверь, проговорил, Мокли указуя на дверь
-Сколько ты выпил?
-Ни капельки, вот тебе крест! - осенил он себя