- Все, пан капитан-
Златогор поднялся и солдат невольно отстранился, наконец, оценив рост и мощь стоявшего перед ним воина. Княжич взял у стены со стойки свои топоры - повращал ими - хотел их прочувствовать и обернулся к служивому.
-Ты перепутал, Нак Настронимо. Схожу, сам с ним поговорю, вам болваны лишь бы головы сносить - сказал он, но солдат не тронулся с места, преграждая путь.
- Пан капитан, так что нам делать?
Шогес заложил руки за спину.
- Проводи господина поверенного, не стой столбом,... кстати, как там катапульта?
- Чинят - подернул плечами солдат и, пробормотав себе под нос что- то невнятное, громыхая кованой подошвой сапог по половицам, направился к лестнице.
Праздник затихал, судя по тому, как расходилось вино из выставленных на центральной площади бочек. То тут то там, у подножия стен домов или ворот храма виднелись тела вдребезги пьяных горожан. Злат из темноты высмотрел хмельного скомороха, размазанным гримом на лице с выражением полного отсутствия в этом мире. Даже будучи совершенно недвижимым и недееспособным, шут заставил улыбнуться. Северные ворота были довольно далеко от дома, где расквартировался Шогес. Они миновали храм тысячи ликов, как называли его горожане, на самом же деле святилище было посвящено создателем - неким зодчим Фаргусом- святому Питеру, защитнику жизни и покровителю Маруна. Храм был незаурядным строением, его пять лазурных шестигранных шпилей погружались в небо, будто целились, но самым удивительным в этом строении, был его вид, не зря ему было дано горожанами такое название - тысяча гаргулий разных размеров начиная от четырех самых крупных, величиной с буйвола и мизерных с мотылька, восседали на выступах, подоконниках и карнизах, были горельефами и барельефами, и щерились на мир своими каменными ликами, отпугивали нечисть.
-Что, заинтересовало? - ухмыльнулся служивый
-Был во многих местах,... повидал - Боги позавидуют, но такого встречать не приходилось
- Когда впервые здесь появился, я тоже обалдел. Местные говорят, что в те времена, когда этот... дьявол...как его? Гексус шел по этим землям один маг оживил глину и сотворил из нее этих страшил, а когда бой окончился, все сотворенные им твари осели на стенах храма и застыли. Поговаривают стены Фаргусова храма, вновь оживут, когда придет беда.
-Врут твои люди. Еще никого не видел, кто мог бы с помощью магии оживлять земную плоть. Земля это песок, глина, навоз, и прах.
-Верьте, не верьте, воля ваша пан - усмехнулся солдат над скептицизмом "неотесанного варвара" и ускорил шаг.
Они повернули на продольную улицу под названием "Каштановая", состоящую сплошь из торговых лавок, магазинов и рядов, но уже опустевших и, кажется давным-давно не действующих по причинам всем понятным, потом прошлись узкими улочками квартала "Набруза"- названного так в честь бандитской шайки будоражившей десять лет назад этот уголок города. Впоследствии шайка была рассеяна, а главарь Набруз был четвертован на городской площади под разъяренные крики толпы. Спустились по "Гончарной" где из некоторых мастерских, столь многочисленных на этой улице, все еще доносились звуки работ. Мастеров не трогал ни праздник, ни ночь. И гонимые внезапно поднявшейся пургой свернули за угол аккуратного домика, если судить по его вывеске над дверью портного "Аппуса", и попали к нужным воротам.
От громоздкого барбакана*, до дома достопочтенного Аппуса имелось довольно большое пространство, размером почти с центральную городскую площадь. Толстенные и очень высокие, каких, пожалуй, Злату, не с чем было сравнить, стены. Они были сделанны из обтесанных и оплавленных торфом глыб. По ним с явной ленцой расхаживала стража: четверо арбалетчиков и двое лучников, с крепкими Англиконскими луками. У левой стороны, у механизмов массивных подъемных ворот переругивались несколько плотников, скорее всего, злились из- за того, что им не удается, как остальным попраздновать вволю; чинили катапульту. Здесь, у ворот было достаточно светло, потому что все освещалось десятками факелов и не меньшим количеством масляных ламп повешенных на столбах у стены, потому он без усилий смог разглядеть поломку. Возможно, Негодежь или Болотный дракон, харкая ядом, попал в валы, и дерево в миг было изъедено сильной кислотой свойственной слюне того или другого гада. С правой стороны ворот снулый, а может быть и подвыпивший стражник, сидя на невысоком чурбане, подкидывал в огонь дрова, разведенный под полным смолой, коптящим чаном, там же рядом со стены свисали пеньковые корабельные верблюды с крючьями, предназначенными для подъема за приклепанные ушки этого "сосуда из преисподней". Чтобы не мешать работникам стамески и киянки чинить громоздкое орудие, чуть поодаль восьмерка алебардиров, сидя, о чем -то, мерно беседовали в кругу у костерка, однако местоположение их было таково, что ворота и механизмы подъема и опускания моста были постоянно у них на глазах. Сопровождающий его солдат, припустил вперед направляясь к тем восьмерым и приблизившись к одному из сидящих, склонился к нему, что-то растолковывая. Воин встал с лавчонки и оглянулся на Хастгарийца, потом, не отводя сонного взгляда, устремился навстречу.
-Капрал Валдис, пан, надеюсь, вы не собираетесь идти туда один? - еще не дойдя сразу же спросил он, и отдал честь.
Огибая вставшего на пути гвардейца, Злат сказал:
-Именно это я и хочу сделать - Это была бы огромная ошибка, господин, неизвестно кто этот человек и человек ли вообще - капрал снял Априйскую каску, отличающуюся от многих восточных выдающимся козырьком с небольшим металлическим гребнем, вытер лоб ладонью. Он был пожилым человеком, виски покрывала седина, обветренное лицо, бороздили морщины и несколько слабо заметных шрамов, был он невысокого роста, поджаристый, чувствовалось, в руках еще осталась большая сила, однако была и старческая усталость, проскользнула в глазах.
-Я пойду один, будь он хоть дьяволом
-Отчаянный и глупый шаг Панове