Магический свет медленно угас, так же как и растаял посох в руке своего владельца.
-Надеюсь, теперь я имею право на хороший отдых, все - таки, как вы сказали, местные чащи, не столь дружелюбны.
Пошли - молвил Златогор, пропуская еще незнакомого мага вперед. Он никогда не верил этим хлипким умникам, обладающим страшной, непонятной силой, но исключительно здесь и сейчас он рисковал ради того слова, которое дал паладину. Свиток и дорогой перстень вручали право их обладателю найти приют в городе - крепости, но никак не снимали подозрений с него, он мог оказаться кем угодно и "Лукавым" и наваждением бесовских сил и упырем жаждущим проникнуть в людскую юдоль ради поживы, да и амулет правды, когда-то купленный им на арабском базаре молчал.
Магистр Сэдрик взял под уздцы своего престарелого осла, перед этим поправил поклажу, укрепив ремни, вскользь глянул на Хастгарийца. Варвар или Барберианин, еще одно имя, какое давалось народом Ван Фарела, гордым, молодым народам северо-западных горных земель, заправил свои топоры обратно в кольца- крепления на поясе и отступил на край дороги. Хастгариец поистине был гигантом, как и описывали их старейшины братства, но Сэдрик их никогда не видел, и сумел отличить его только по редким для этих мест амулетам и странной светящейся ауре, со слабой рыжей прожилкой у основания, которая есть у народов с большим будущим полным трагедий и величия, такую он видел у Ромулян и Эллинойцев ныне древних, но еще крепко стоящих на ногах цивилизаций.
Осел нервно затопал по ледяной корке образовавшейся на утрамбованной, замерзшей земле дороги и задергал головой, где - то рядом была угроза. Животное хорошо чувствовало чуждое присутствие, и Сэдрик поспешил, получше умастил свои вещи, и повел старика "Конунга" к поднимающимся воротам.
Над заснеженным лесом послышался надрывный нечеловеческий вопль, и со сторожевой башни донеслись крики предупреждения. Кричали о небе и готовности. Арбалетчики на стене приготовили свои самострелы и будто слепцы начали водить выпирающими остриями болтов по сторонам. На сторожевой башне загрохотала рычагами баллиста.
Златогор почувствовал на груди тепло, и вдобавок обратило на себя внимание слабое свечение в перламутровом камне амулета. Нежить была рядом. Он посмотрел на мага, быстро удаляющегося к воротам, и перекинул взгляд на вершины сосен, и вовремя. Черной тенью, с режущим слух визгом над ним пронеслось большое нечто, и он едва успел увернуться, совершив кувырок по земле. Рядом в лед воткнулось несколько стрел, он выругавшись, вскочил на ноги и отпрыгнул в сторону. Только сейчас он заметил, что холодный ветер теребит волосы, шлема на голове не было. Кровь забарабанила в висках. Он высвободил оружие и принялся изучать небо, откуда так коварно подкралась угроза. Ранее невиданная тень проявила себя, зависнув над высокой сторожевой башней. Тварь хорошо была видна в сигнальном свете дозорного костра. Размером с тура и крыльями нетопыря размахом в двадцать пять локтей, она теребила ими воздух и вызывающе ревела, выгибая чешуйчатую шею с драконьей головой, в передних лапах похожих на человеческие руки, но с длинными, как ножи когтями он узрел блеск камней своего шлема, все-таки она дотянулась до него. Тем временем Арбалетчики без устали накручивали механизмы своих самострелов, лучники изводили стрелы, но казалось впустую, если стрелы и попадали, то застревали в ее чешуе, не нанося никакого ущерба.
По стене, бранясь на чем стоит свет, к башне уже неслись во всю прыть алибардиры, и вот сработала баллиста. Длинный кол с окованным сталью наконечником ответил на вызов невиданной твари мощным броском, пробил ее насквозь, выйдя меж лопаток, и отбросил на сосны. Хруст ломающегося дерева, там где - то в чаще нечеловеческий хрип, и восторженные крики ополченцев, все слилось вместе. Златогор расслабленно выдохнул и поспешил к воротам, откуда уже мчались гвардейцы. Неизвестно, сколько еще таких адовых созданий гнездилось в этих Марунийских дебрях.
Ван Фаррел остановился возле плотников, которые вместо киянок сейчас держали сабли и напряженно разглядывали затянутое снеговыми тучами небо, они тихо переговаривались и ежились от наступившего холода в Акетоны*. Сэдрик успокаивал своего "Конунга", поглаживал его по морде и что - то нашептывал, будто убеждал не упрямиться.
-Пошли за мной - позвал Златогор, отвлекая мага от занятия. - Сию минуту, княжич, но мне бы хотелось знать, где мне можно расквартироваться, мой осел устал и боюсь заболеет без ухоженного стоила.
-Ничего с твоей животиной не станется, пошли, решать не мне.
-Раз так, то ладно - ухмыльнулся чародей
Зима рано навестила эти края, ко всем бедам не хватало только ее.
Марун со времен переименования, около шести сотен лет тому назад, был торговым городом, он, как и Магдабург славился рынками и товарами, если тот древнейший перекресток торговых путей и раньше снабжал королевский дом и казну, еще до времен прихода миссии, около трех тысяч лет тому назад, то Марун, начал это делать недавно- шесть сотен лет не так уж много для города- тогда когда на океанском побережье Эбизана появилось несколько портов и был проложен путь среди густых хвойных Марунийских лесов.
Основали город Толтреги, семья знатных купцов изгнанных из столицы за провинности перед императором. Они нашли приют в ветхом поселении стоявшем на берегу узкой речушки Марунийки. Поселение стояло на фундаменте древнего разрушенного города с одноименным названием. Из строений оставшихся от бывшего города имелась лишь одна башня порталов и подземные неизученные ходы.
Энтузиазм живший в крови Толтрегов не давал им покоя и первым чем они занялись- починили башню, открыв торговлю древесиной. С тех пор башня порталов являет собой символ города и отображается на всех гербах Маруна.
Потом в своей истории, Марун, подвергался набегам- соседи не признавали отсутствие у города повелителя - но вновь возрождался и снова утопал в крови. Сто лет назад, Северным Марунийским трактом в город пришел Хексус, от цитадели Толтрегов осталась одна глубокая дымящаяся яма, жители вовремя подались в леса, к разбойникам сумевшим откликнуться на несчастье. И даже после Пришедшего ( Имя его стараются не произносить) город восстановился и из Маруна снова во все края света потянулись цепочки караванов с шелками, пряностями, драгоценностями. А спустя сорок лет при становлении на трон Авзавура, под его влиянием город обзавелся глубоким рвом и окружной крепостной стеной, пожалуй, самой стойкой из всех существовавших на западе и юге страны. Авзавур установил сильную, где то даже жестокую власть и город, уставший от соседей, и нападок, зажил спокойно, постоянным потоком вливая в казну золото.