- Что скажешь капитан?- спросил старик, его блеклые глаза отражали внутреннюю опустошенность и разочарование.
- Ничего. Надеюсь, этот фермер последний, кого мы потеряли.
-Ох уж эти надежды, они даны нам, что бы мы полностью ощутили все прелести их краха, а знаете, воин, почему так?- он тяжело дышал и его голос сипел при каждом вздохе
- Нет, мне это незачем
Будто не слыша его слов, Намус ответил:
-Потому что небеса высоко и, стало быть, далеко, а преисподняя она рядом, можно коснуться и она влияет, сын мой - сокровенно проговорил он, подняв палец - ты даже не представляешь насколько она близка.
- И я буду с ней воевать, за хорошие деньги разумеется - ответил Ксельг. Он за долгое время впервые улыбнулся
Круглолицый возничий, с широкой как лопата бородой, дико загоготал и дернул поводья, ускоряя сзади идущую процессию
Солнце созидало утро, как художник пишет купол храма, так и оно сотворило пурпур неба, дабы потом смыть все ярким шафранным светом, дать небу созреть до глубокого лазурного и не прекращать наслаждаться творением до самого вечера
Ксельг развернул своего пестрого, поджал ему бока шпорами и рванулся к ходу. Наконец колонна обрела хвост, переход опустел и Вандр с группой лучников затворил лаз кладкой вырубленных бревен, облил их смолой, рядом и внутри расставил огненные ловушки - хорошая неожиданность для "приятельствующих"
-Рассредоточиться, колонну каждому охранять через пятьдесят шагов, не расслабляться дьяволовы дети, потом отдохнем - крикнул он идущим навстречу войнам
Только сейчас он увидел с десяток кольев; увенчанных головами тех пленных. Конь задергался под ним, старался встать на дыбы - он знал, кого нанимал, видна была работа Ботуса. Лысый старина или Ботус Уух, как величали его в роте, был когда то экзекутором при лорде Корве Альпийском- лорд загнулся, Ботус пошел на вольные хлеба.
- Хорошая работа, а? - ухмылялся мечник, громыхая латами
- Да... неплохое напоминание о нас
- И главное тихо без единого писка - смеялся ветеран, поправляя каску.
-Что узнали?
- С теми Уух работает, увел подальше, тут две бабы на сносях, коммадор, понимаете?
- Недурно, заслужили несколько золотых, а теперь выполнять приказ!
Колонна прошла лесом три версты, пересекли кольчужную речушку по узкому меляку и, наконец, проторенной тропкой вышли на большак - старый, утрамбованный, повозками и тяжеловесами тракт.
.............................................................................................
Снов Первез не видел и проснулся все еще уставшим, знобило, и болела голова. Он попробовал подняться, но острейшая боль в ноге не позволила сделать этого сразу. Расшнуровал сапог, спустил портянку, подтянул штанину. Место пореза загноилось, нога опухла до ступни.
- Дошлялся - посетовал он на себя, поискал глазами нужную траву- подорожник как, кстати рос рядом. Разжевав лист, он приложил мякиш к ране, замотал, травка хотя бы чуть-чуть могла приостановить болезнь дальше. Он боялся больше всего Антонова огня*, потерять ногу- все равно, что лишиться жизни. На первое время сойдет - задернул штанину и, опираясь на меч, встал.
Солнце уже вовсю припекало, небо было чистым без единого облака, словно кто-то стер весь налет одним движением руки.
Куда было идти непонятно, кругом лес и топи. Он попытался восстановить в памяти вчерашнее, но то была ночь. Шагнув с пригорка, он двинулся к болоту, первое, что тут же увидел, порубленный камыш и неустанное комарье. Болото вновь зачавкало под сапогами. Продравшись под ивняком, к сухомели, он выбрался на берег и приостановился. Спешить было незачем, да и опасно, кто его знает, кто еще из тех ублюдков болтается здесь, ненароком можно и стрелу в брюхо получить.
Он шел по оставленным следам и до смеху удивлялся, тому, на сколько много он их оставил. Так "победоносно" и с треском мог драпать слепой медведь; целая просека поломанных веток, ободранных листьев и треснутых молодых сосенок.
22