-Кто вам сказал, что я монах? -
- А если не монах то проваливай - Злат выставил топор - здесь тебе делать нечего.
Ван Фаррел сбросил капюшон:
-Вы и впрямь варвар. Грубости у вас не занимать - похоже, гость улыбался
Златогор напрягал слух и зрение, будто прощупывал темноту ночи, готовый мгновенно среагировать на любой шорох.
-Проваливай, я тебе сказал! - почти прорычал он, не отнимая глаз от мрака леса
-Хорошо друг мой, если вы перешли на серьезный разговор, то не поленитесь взглянуть на вот это - подставил он под свет руку с крупным перстнем, надетым поверх дорогой перчатки - не стоит пугаться, это всего лишь печатка королевского поверенного, Нак имел точно такую же.
- Эта безделка не доказательство - посмотрел княжич на крупный сапфир со знакомой королевской геральдикой.
-Тоже верно, но, на ваше счастье, я могу показать вам свитки, у меня есть достаточно света, хотя если хотите, вы можете поломать глаза и в темноте.
Посох, появился у него в руке мгновенно и сразу же его каплевидное деревянное навершие, засветилось мягким зеленым светом, постепенно разгораясь, все сильнее и сильнее. Златогор не любил подобных выходок и если бы не его предположение и предупреждение уже мертвого рыцаря, топоры давно бы выполнили свою кровавую работу. Однако, сзади, со стен и башен послышалось движение: топот, переговоры, скрип тетивы.
-Если хочешь жить, больше так не делай - наконец-то увидев лицо своего собеседника, тихо проговорил Хастгариец. Лицо как лицо хотя и нельзя было сказать, что этот человек обычный простолюдин. Скорее горожанин с высоким о себе мнением. Чуть вытянутое с волевым подбородком, нос с горбинкой, тонкие губы, воронова крыла волосы и стрижкой какая бывает только у крестьян стригущих себя при помощи горшка, похоже, то место, откуда он прибыл, было обделено брадобреем, кстати, бородка тоже имелась, но эта деталь была довольно ухоженой, короткая, подчеркнутая, такого же цвета что и волосы, однако сильнее всего обращали на себя внимание пронзительные карие глаза, сравнить этот взгляд он мог только с взором единственного человека, который встречался ему на пути жизни - кельтским друидом Арвусом жившим уже полторы сотни лет. Сам колдун был среднего роста, сухопарый, с узкими небольшими кистями рук не знавшими тяжелой работы и мозолей от меча или топора. Одет он был в просторную драповую монашескую сутану с большим капюшоном и подпоясывался, то на что раньше не обратил он внимание, не бечевой как истинный слуга божий, а кожаным, узким сыромятным ремнем. Из - под длинных пол выглядывали суженные носки дорогих восточных сапог. - Благодарю вас за предупреждение друг мой, вы слишком напряжены, расслабьтесь - улыбался маг, подавая сверток из редкого для этих мест папируса.
Злат принял свиток, развернул и попытался прочесть, но его грамотность не давала возможности разобрать все полностью, язык был, тяжелым Англиконским, хотя и родные руны ему всегда давались с трудом. Он внимательно рассмотрел восковую печать, поставленную в королевской канцелярии, и вернул.
Магический свет медленно угас, так же как и растаял посох в руке своего владельца.
-Надеюсь, теперь я имею право на хороший отдых, все - таки, как вы сказали, местные чащи, не столь дружелюбны.
Пошли - молвил Златогор, пропуская еще незнакомого мага вперед. Он никогда не верил этим хлипким умникам, обладающим страшной, непонятной силой, но исключительно здесь и сейчас он рисковал ради того слова, которое дал паладину. Свиток и дорогой перстень вручали право их обладателю найти приют в городе - крепости, но никак не снимали подозрений с него, он мог оказаться кем угодно и "Лукавым" и наваждением бесовских сил и упырем жаждущим проникнуть в людскую юдоль ради поживы, да и амулет правды, когда-то купленный им на арабском базаре молчал.
Магистр Сэдрик взял под уздцы своего престарелого осла, перед этим поправил поклажу, укрепив ремни, вскользь глянул на Хастгарийца. Варвар или Барберианин, еще одно имя, какое давалось народом Ван Фарела, гордым, молодым народам северо-западных горных земель, заправил свои топоры обратно в кольца- крепления на поясе и отступил на край дороги. Хастгариец поистине был гигантом, как и описывали их старейшины братства, но Сэдрик их никогда не видел, и сумел отличить его только по редким для этих мест амулетам и странной светящейся ауре, со слабой рыжей прожилкой у основания, которая есть у народов с большим будущим полным трагедий и величия, такую он видел у Ромулян и Эллинойцев ныне древних, но еще крепко стоящих на ногах цивилизаций.
Осел нервно затопал по ледяной корке образовавшейся на утрамбованной, замерзшей земле дороги и задергал головой, где - то рядом была угроза. Животное хорошо чувствовало чуждое присутствие, и Сэдрик поспешил, получше умастил свои вещи, и повел старика "Конунга" к поднимающимся воротам.
Над заснеженным лесом послышался надрывный нечеловеческий вопль, и со сторожевой башни донеслись крики предупреждения. Кричали о небе и готовности. Арбалетчики на стене приготовили свои самострелы и будто слепцы начали водить выпирающими остриями болтов по сторонам. На сторожевой башне загрохотала рычагами баллиста.
Златогор почувствовал на груди тепло, и вдобавок обратило на себя внимание слабое свечение в перламутровом камне амулета. Нежить была рядом. Он посмотрел на мага, быстро удаляющегося к воротам, и перекинул взгляд на вершины сосен, и вовремя. Черной тенью, с режущим слух визгом над ним пронеслось большое нечто, и он едва успел увернуться, совершив кувырок по земле. Рядом в лед воткнулось несколько стрел, он выругавшись, вскочил на ноги и отпрыгнул в сторону. Только сейчас он заметил, что холодный ветер теребит волосы, шлема на голове не было. Кровь забарабанила в висках. Он высвободил оружие и принялся изучать небо, откуда так коварно подкралась угроза. Ранее невиданная тень проявила себя, зависнув над высокой сторожевой башней. Тварь хорошо была видна в сигнальном свете дозорного костра. Размером с тура и крыльями нетопыря размахом в двадцать пять локтей, она теребила ими воздух и вызывающе ревела, выгибая чешуйчатую шею с драконьей головой, в передних лапах похожих на человеческие руки, но с длинными, как ножи когтями он узрел блеск камней своего шлема, все-таки она дотянулась до него. Тем временем Арбалетчики без устали накручивали механизмы своих самострелов, лучники изводили стрелы, но казалось впустую, если стрелы и попадали, то застревали в ее чешуе, не нанося никакого ущерба.