По стене, бранясь на чем стоит свет, к башне уже неслись во всю прыть алибардиры, и вот сработала баллиста. Длинный кол с окованным сталью наконечником ответил на вызов невиданной твари мощным броском, пробил ее насквозь, выйдя меж лопаток, и отбросил на сосны. Хруст ломающегося дерева, там где - то в чаще нечеловеческий хрип, и восторженные крики ополченцев, все слилось вместе. Златогор расслабленно выдохнул и поспешил к воротам, откуда уже мчались гвардейцы. Неизвестно, сколько еще таких адовых созданий гнездилось в этих Марунийских дебрях.
Ван Фаррел остановился возле плотников, которые вместо киянок сейчас держали сабли и напряженно разглядывали затянутое снеговыми тучами небо, они тихо переговаривались и ежились от наступившего холода в Акетоны*. Сэдрик успокаивал своего "Конунга", поглаживал его по морде и что - то нашептывал, будто убеждал не упрямиться.
-Пошли за мной - позвал Златогор, отвлекая мага от занятия. - Сию минуту, княжич, но мне бы хотелось знать, где мне можно расквартироваться, мой осел устал и боюсь заболеет без ухоженного стоила.
-Ничего с твоей животиной не станется, пошли, решать не мне.
-Раз так, то ладно - ухмыльнулся чародей
Зима рано навестила эти края, ко всем бедам не хватало только ее.
Марун со времен переименования, около шести сотен лет тому назад, был торговым городом, он, как и Магдабург славился рынками и товарами, если тот древнейший перекресток торговых путей и раньше снабжал королевский дом и казну, еще до времен прихода миссии, около трех тысяч лет тому назад, то Марун, начал это делать недавно- шесть сотен лет не так уж много для города- тогда когда на океанском побережье Эбизана появилось несколько портов и был проложен путь среди густых хвойных Марунийских лесов.
Основали город Толтреги, семья знатных купцов изгнанных из столицы за провинности перед императором. Они нашли приют в ветхом поселении стоявшем на берегу узкой речушки Марунийки. Поселение стояло на фундаменте древнего разрушенного города с одноименным названием. Из строений оставшихся от бывшего города имелась лишь одна башня порталов и подземные неизученные ходы.
Энтузиазм живший в крови Толтрегов не давал им покоя и первым чем они занялись- починили башню, открыв торговлю древесиной. С тех пор башня порталов являет собой символ города и отображается на всех гербах Маруна.
Потом в своей истории, Марун, подвергался набегам- соседи не признавали отсутствие у города повелителя - но вновь возрождался и снова утопал в крови. Сто лет назад, Северным Марунийским трактом в город пришел Хексус, от цитадели Толтрегов осталась одна глубокая дымящаяся яма, жители вовремя подались в леса, к разбойникам сумевшим откликнуться на несчастье. И даже после Пришедшего ( Имя его стараются не произносить) город восстановился и из Маруна снова во все края света потянулись цепочки караванов с шелками, пряностями, драгоценностями. А спустя сорок лет при становлении на трон Авзавура, под его влиянием город обзавелся глубоким рвом и окружной крепостной стеной, пожалуй, самой стойкой из всех существовавших на западе и юге страны. Авзавур установил сильную, где то даже жестокую власть и город, уставший от соседей, и нападок, зажил спокойно, постоянным потоком вливая в казну золото.
Однако три года назад, егеря в лесу стали натыкаться на жутковатых пришельцев, потом земля погостов начала исторгать погребенных. Воскресшими они нападали на караваны и обозы, и тракт, и пути постепенно опустели. А затем с почтовыми голубями пришла новость- портовые города Эйс Нахил и Тогу Нур по велению чьей -то злой воли исчезли с берегов океана, нежить смела все со своего пути.
Марун выживал пользуясь набитыми до отказа едой складами, помощью короля и небольшими фермерскими поселениями у гор Реликта, до куда еще не дошла нежить.
Ожидание беды сбылось нашествием тленных и как везде по Эбизану, ночью в полнолуние. Стены выдержали, но бесноватые забрали четвертую часть жителей и воинов города. И вот уже как год, с той злополучной летней ночи, каждое полнолуние город подвергается нападениям, конечно не столь сильным, но болезненым, нежить берет свою дань жизнями десятка горожан, а последнее сражение явило на глаза повелителя "Новых", как он назвал свои полки и из его истлевших уст загробным голосом предупредил: "Марун с полной луной станет моим".
Все знают что город больше не имеет сил, ни знаний обуздать грядущую беду. Остались только страх и привычное отчаяние, иногда доводящее до безумия - этой ночью упиваясь вином и элем, поджигая фейерверки, они празднуют скорую смерть- -свою.
Сэдрик слишком долго прожил за пределами городов и селений безызвестным отшельником на каменистой равнине Эль Авгура, он проводил бытность, в изучении магии изредка беседуя с учениками и братьями по клану с помощью своих известных средств, пока его не позвал стародавний друг, ныне император. Беда пришла в земли Авзавура, затронула Турию и многих других соседей, она потянулась от океанического берега как приходит прилив на пологий берег. Для охраны караванов требовалось много золота, наемники жировали на бедах империй как муравьи на патоке, исчезла надежда на порталы, они все чаще уносили торговцев в неведомое, многие так и терялись в магических тоннелях пространства, хотя "Небесные ходы" раньше были гарантом стабильности экономики империи и империй.
Сэдрик втянул носом воздух, поморщился, сказал:
- Немудрено обрасти оспой, или еще, какой ни будь дрянью.