Проездив все утро по уровням шахты, где велась работа, начальник смены Луис Урсуа оказался на отметке 90, недалеко от того места, где Марио Сепульведа по прозвищу Перри работал на своем фронтальном погрузчике. В час сорок он, как и остальные шахтеры, услышал грохот, который перекрывал даже рев машины. Казалось, будто огромный кусок породы отвалился от скалы и рухнул на дно Ямы. Такое часто бывает в выработанных пещерах, особенно когда начинается выработка уровнем выше. Поэтому Урсуа не обратил особого внимания на шум. Однако через пять минут этот странный звук повторился, и тогда Урсуа приказал Марио приглушить мотор. Но Перри и сам уже выключил двигатель, ему показалось, будто пробило колесо. Только Сепульведа снял наушники, как туннель накрыло ударной волной. Уши заложило. «Что это такое?» – только и успел подумать Марио, но тут к ним подъехал Флоренсио Авалос на белом менеджерском пикапе «Toyota Hilux». Он сообщил, что, по всей видимости, на шахте происходит крупный обвал. Недолго думая, Сепульведа и Урсуа запрыгнули в белую машину, и все втроем помчались вверх по Пандусу по направлению к Убежищу. Однако приехав на место, они обнаружили, что все, кто должен был там находиться, куда-то ушли.
Не высаживая из машины Марио, Урсуа с Авалосом решили развернуться и отправиться вниз. Они неслись в противоположную сторону от возможного спасительного выхода, понимая, что там, внизу, остались люди. «Нельзя, чтобы кто-то из этих huevòònes[3] остался в шахте», – бормотал Урсуа, который ежедневно, заходя на шахту, обещал себе, что обеспечит возвращение всех без исключения шахтеров на поверхность в конце рабочего дня.
Тридцатью метрами ниже, на отметке 60, за рулем фронтального погрузчика работал еще один шахтер – иммигрант из Боливии по имени Карлос Мамани. Это были его первые часы работы в забое. За несколько дней до событий он наверху, на поверхности, сдал экзамен на управление погрузчиком, и сегодня у него своего рода финал непосредственно под землей, под руководством одного из механиков. Понаблюдав, как Карлос работает, механик ушел, и боливиец, этот двадцатичетырехлетний парень с наивным детским лицом, впервые в жизни остался один на один с машиной. Много лет он мечтал о такой возможности. Он вырос среди индейцев аймара в далекой деревне посреди пустынного и прекрасного высокогорного плато Альтиплано, одного из беднейших уголков этой беднейшей страны Латинской Америки. Еще будучи подростком, он влился в потоки иммигрантов, которые устремлялись в Чили, чтобы работать на стройках или виноградниках, но тайно лелеял мечту, что когда-нибудь станет детективом в полиции. Вместо того чтобы поступить в колледж, он решил устроиться на шахту, прошел краткий учебный курс и сегодня наконец-то сел за панель управления большого шведского погрузчика с рычагами и электронными измерительными приборами, которые светятся в темноте, усиливая впечатление Карлоса, будто он управляет сложным современным оборудованием.
К погрузчику Мамани был прикреплен большой стакан, в котором находились двое рабочих. Их задачей было укрепление сводов туннеля. Из четырех человек бригады присутствовали двое: Йонни Барриос – тот самый, что живет на два дома, и Дарио Сеговия – тот самый, который сегодня утром подарил своей жене необычно долгое и искреннее объятие. Они долбили отбойными молотками потолок пещеры и вгоняли в породу двухметровые стержни. На стержни затем будет крепиться стальная сетка, которая, по идее, должна уберечь работающих внизу людей от падения каменных обломков. В отличие от Карлоса Мамани, который здесь впервые, Барриосу и Сеговии хорошо известно, что именно на этом месте месяц назад одного из их товарищей, шахтера по имени Хино Кортес, придавило тяжелой плитой весом более тонны, в результате чего ему пришлось ампутировать левую ногу. Мамани забыл фонарь, который ему выдали в начале смены, – боливиец оставил его в шкафчике для одежды, но Барриос успокоил его, что, мол, его можно будет забрать во время обеденного перерыва. Одна беда – Карлос не знает толком распорядок работы на шахте, и вот теперь, глядя на часы, он видит, что уже два часа дня, а на обед никто не спешит. «Когда же мы будем есть? Эти парни когда-нибудь остановятся? – думает аймара. – Они что, так и будут работать? В следующий раз нужно будет плотнее позавтракать».
3
Huevòn – популярное в Чили жаргонное выражение. Происходит от слова «huevo» («яйцо», или сленговый аналог слова «мужское яичко»). Может служить как оскорблением, так и просторечным выражением дружеской фамильярности. Что-то вроде «чувак», иногда более грубое «кретин», «идиот».