Вдруг раздался телефонный звонок. Это была ее сестра.
– Послушай, – сказала она. – Я не хочу тебя пугать, но на шахте произошла авария. И, по всей видимости, очень серьезная. На шахте «Сан-Хосе», где работает Флоренсио. Он уже пришел домой?
– Еще нет, но вот-вот должен прийти.
На этом они закончили разговор. Наступила половина десятого, а Флоренсио еще не пришел. Потянулись долгие тревожные минуты ожидания. Внезапно Моника поймала себя на мысли, что не помнит точного названия шахты, где работает муж. Неужели «Сан-Хосе»? Он вроде называл имя другого святого. Антонио?.. Или Иосиф? С этими мыслями она бродила вверх и вниз по лестнице в каком-то маниакальном трансе, глядя на то, как стрелки часов уползали все дальше от половины десятого. Внезапно в гостиную вбежал ее восьмилетний сын, который смотрел в своей комнате телевизор. Флоренсио часто разговаривал с ним о работе, и поэтому мальчик в точности знал название шахты. Ребенок ворвался в комнату и закричал: «Мама! Наш папа умер! Наш папа умер!»
– Ничего подобного! – ответила мать. – С чего ты это взял?
– Не ври мне! – не унимался сын. – Это сказали по телевизору!
Поднявшись в комнату младшего сына, Моника упала в обморок прямо перед телевизором. Ее старший сын, Сезар Алексис, которого все называли Але, бросился приводить ее в чувство, внезапно взяв на себя роль главы семейства. Ему шестнадцать лет, – столько же было ей самой и Флоренсио, когда она забеременела. В эту трудную минуту он неожиданно повел себя спокойно и уверенно, словно копируя отца.
– Càlmate[5], – успокаивал он мать. – Càlmate.
Вместе они решили отправиться к Пабло Рамиресу, который работает вместе с Флоренсио. Если кто и знает, что на самом деле произошло на шахте, так это Пабло. Интересно, что в тот самый момент, когда Моника с сыновьями пришла к дому начальника ночной смены и постучала в дверь, Пабло как раз спускался в обвалившуюся шахту на помощь Флоренсио и остальным тридцати двум шахтерам. В течение пятнадцати минут никто не открывал, пока наконец к гостям не вышла жена Пабло. Она сказала, что мужа нет дома, что его вызвали на работу, потому что там случилась авария. После этого Моника зашла к Исайасу, еще одному приятелю Флоренсио, и вместе они поехали на шахту, поплутав немного на выезде из города. Когда они наконец добрались, в глаза Монике бросилось, что здесь не так уж много людей. Лишь несколько мужчин в касках и униформе бродили у входа в туннель, словно без всякой видимой цели. Ей показалось, что она первая и единственная женщина, кто сюда приехал.
В городе Талькауано Карола Бустос, пережившая вместе с мужем землетрясение и цунами, поняла, что не в силах рассказать своим маленьким детям о том, что произошло с их отцом. Она не сможет сохранить самообладание и расплачется у них на глазах, а вид убитой горем матери ранит их еще сильнее. Чтобы как-то уберечь детей, Карола решит оставить малышей на попечение своих родителей, которые в состоянии обеспечить им необходимый физический и эмоциональный комфорт, а сама тем временем незаметно выйдет из дома и отправится на север. Утром родители Каролы объяснят внукам, что мама поехала в Сантьяго искать работу, но скоро вернется.
В семь часов утра, спустя примерно семнадцать часов после обвала, в доме Марио Сепульведы в Сантьяго зазвонил телефон. Трубку взяла его жена Эльвира, которую все называли Кэти. Звонила ее подруга.
– Послушай, Кэти, – сказала она. – На шахте произошел обвал, и похоже, там был Марио.
На какое-то мгновение Эльвира восприняла это как шутку. Что за ерунда? Как может подруга из Сантьяго знать, что происходит с Марио в нескольких сотнях километров к северу отсюда?
– Я не шучу, – настаивала подруга. – No te estoy huevando. Включи седьмой канал.
Эльвира нажала на кнопку и наткнулась на новостную сводку из Копьяпо. Через несколько мгновений на экране появилась фотография Марио – гладко выбритое и не особенно счастливое лицо сорокалетнего мужчины, взгляд прямо в камеру. Это был не самый хороший снимок, сделанный при оформлении пропуска на шахту. Под фотографией подпись: Марио Сепульведа Эспинасе. В новостях говорили, что обвал произошел вчера днем, шахтеры оказались погребены в нескольких сотнях метров под землей и всякая связь с ними невозможна. Кое-как переварив тяжелую новость, Эльвира подумала о том, что какие, должно быть, страдания испытывает сейчас ее муж. Как этот безумный человек сможет перенести заточение? Он ведь жить не может без движения. Иначе он просто сойдет с ума.