— О-да! Патрик, вне всякого сомнения, жаждет этого, — развеселилась я, вспомнив вчерашний спарринг между Рудом и Патриком.
Оба мужчины во время боя одновременно выбросили руки вперед, желая нанести удар. Первым оказался Руд: врезал Патрику в челюсть. Тот крутанулся на каблуках с вытянутой рукой, словно флюгер, и приложил кулак противнику в скулу. Руд такого не ожидал и, удивившись, повторил хук справа. Скула Руда пострадала вновь. Тряхнув головой, он упал и дезориентировался в пространстве.
— Эй! Так не честно, — засмеялся парень и вдруг стал серьёзным. — Ты хороший тренер, и ребята тебе благодарны. Мы чувствуем силу. Это здорово — быть подготовленным. Понимаю, что до окончания занятий еще далеко, но то, что уже умеем, вселяет в нас уверенность.
— Я рада, — я искренне улыбнулась.
Взгляд Руда изменился, друг сделал шаг ко мне. Наши тела очутились очень близко, и мне стало неловко.
— Я хотел узнать… Кто он?
— Он? — брови против воли поползли вверх.
— Тот, кого ты любишь. Я не идиот, София, и понимаю, что ты скучаешь по нему.
— Ты последний человек, с кем собираюсь это обсуждать, — отрезала я.
— Значит, я тебе не безразличен? — просиял Руд.
— Пойдём в Ротк, а то все эти слова ни к чему хорошему не приведут. Не буду давать тебе надежду, но и лукавить не хочу. Скажу с уверенностью лишь одно: вы с ребятами — моя жизнь.
— Это странно, но… Раз ты так говоришь, то так оно и есть.
Я отошла от окна и направилась к шкафу, в котором висела тёплая куртка. Друг помог одеть её, затем оделся сам, и мы покинули моё обиталище.
Вчерашняя уличная слякоть сменилась небольшим морозцем и, выйдя из квартиры, я поскользнулась и упала. Рассмеявшись, подала руку Руду, и он попытался меня поднять. Не вышло. Вместо этого его ноги в грубых ботинках разъехались в стороны, и друг приземлился рядом. Я захохотала во всё горло, привлекая внимание вооруженных людей. Руд поддержал веселье.
— Эй, поднимайся, — весело сказал Руд и я, опираясь на его руку, попробовала встать.
Как истинная дочь своей Лиги, найдя точку опоры, принялась поднимать Руда. Он, повинуясь инстинкту, поддался на провокацию. Мы снова рухнули на каменную эстакаду и, хохоча, разлеглись у порога.
— Предлагаю по очереди, — сказала я, пытаясь унять смех.
— И лучше, если я буду тебе помогать, а не ты мне, — вторил мужчина.
— Отлично! План мне нравится, — согласилась я.
Мы встали и, отряхнув друг друга от налипшего на одежду снега, направились в Ротк. Я подняла воротник куртки и попыталась натянуть шапку глубже на голову. Подул сильный ветер, мороз начал кусать лицо. Укутавшись в шарф, взяла руку друга в свою. Мы бодро зашагали, стараясь согреться.
— Я прочитала документы марианцев, — склонив голову к Руду, тихо сказала я.
— И как?
— Расскажу в Ротке. Там была еще одна запись. Она на одном из мёртвых языков Земли. Прочитала ее, но не всё поняла. Практики было мало.
— Мёртвый язык? Это как? — подняв брови, спросил Руд.
— А вот так. Объясню позже. Лучше, если мы поговорим до того, как напьёмся.
— О-о! Ты хочешь напиться? Это что-то новенькое, — хохотнул мужчина и прижал меня к себе.
— О-да-а! — протянула я. — Во мне такой потенциал, о котором сама не подозревала раньше. Рвётся наружу и жизни не даёт честной землянке.
— Сегодня день такой?
— Ага, вон три звезды выстроились в ряд и надеются, что я выпью сегодня столько, что одним взглядом превращу их в млечный путь.
Руд расхохотался и произнёс:
— У тебя грандиозные планы. Тоже хочу свой млечный путь.
— У нас для этого есть все возможности, — скорчила серьёзную мину я, но не выдержала паузу и расхохоталась.
Ротк был полон людей в праздничных одеждах. Мы с Рудом казались лишними в нём, но решили не расстраиваться и прошли к бару, чтобы претворить план в жизнь. Мы уселись за барную стойку. Мило улыбнувшись парню, что разливал напитки, я показала пальцем на вино, которое готова была пить сегодня. Хмыкнув, бармен подошел ко мне и налил выбранный напиток в высокий бокал. Я вежливо поблагодарила его и осушила содержимое металлической емкости. После второй порции вина к нам подошли другие рабочие, которых тренирую, и веселье началось.