Было бы просто сказать: "В матче с немцами должен был выступать Биркет. Разве я виноват, что все так получилось?" Но такой вывод был бы неправильным, ошибочным, причем сделанным сознательно...
"Мэтьюз не оправдал надежд", "Мэтьюз не использовал стопроцентный шанс" — это были еще не самые обидные заголовки утренних газет. Я даже не пытался оправдаться.
Когда в понедельник я пришел на тренировку в "Сток Сити", мое настроение было все еще мрачным. Едва я вошел в раздевалку, как разговор между игроками прекратился. Все смотрели на меня с сочувствием.
Наступила неприятная тишина. Я первый решил ее нарушить.
— Мне жаль, что я вас разочаровал, друзья.
На мое счастье, тягостное напряжение сразу пропало...
После обеда и вновь пришел на поле. Я должен был выполнить одно очень важное индивидуальное занятие.
Я взял из раздевалки несколько мячей и установил их все на том месте, откуда два дня назад я промахнулся в матче с немцами. Бил я изо всей силы. Все мячи до одного оказались в сетке. Я снова их собрал, принес на это место и вновь начал бить по воротам. Кто знает, сколько раз я повторял это придуманное мной упражнение?..
Потренировавшись таким образом, я почувствовал небольшое облегчение. Затем я сделал пробежку с мячом вокруг поля на полной скорости и, наконец, приблизившись к "трагичному месту", сильно пробил по воротам. Мяч вновь опустился в сетку.
В "наказание" я еще раз собрал все мячи, установил их там же, где и прежде, открыл "беглый огонь" и вновь "победил" мысленно стоящего передо мной вратаря.
Уже смеркалось, когда возвращался в раздевалку. В темноте мне показалось, что кто-то стоит у входа. Я окликнул, и знакомый голос мне ответил:
— Это я, сынок!
— Здравствуй, отец! Что ты тут делаешь?
Отец вышел из темноты, чтобы помочь мне, и взял из моих рук два мяча.
— Сегодня после полудня мы с матерью заходили к Бетти на чай. Потом я решил прогуляться и зайти к тебе.
— Как ты узнал, что я на стадионе?
— Я знал, где ты можешь быть, — ответил отец.
Он не захотел идти в раздевалку. Я быстро оделся, и мы отправились домой. Сначала мы шли молча, но наконец отец спросил меня:
— Что ты думаешь о последней своей игре?
И, не ожидая моего ответа, продолжил:
— Видишь ли, сын, меня не так волнует прошедшая игра, сколько то, как ты будешь выступать в очередном матче за "Сток Сити". По этому поводу у меня есть собственное мнение. Но скажи мне, ты сам понимаешь, что случилось, или, вернее, как ты думаешь использовать свой неудачный опыт?
Мы шли нога в ногу. Улицы совсем потонули во мраке, и лишь когда нам по пути попадались редкие светильники, я видел лицо отца. Оно было задумчивым.
— Вот как я смотрю на это, сынок, — наконец продолжил он наш разговор. — Во всякой профессии есть два основных периода. Первый, который посвящен учебе, продолжается, скажем, с 14 лет до 21 года, и второй, когда дело освоено и выполняется квалифицированно и с полной ответственностью.
В первом периоде будущему профессионалу позволено, насколько это допускает специальность, делать ошибки. Оттого-то он и находится под постоянным надзором учителя: педагога в школе, мастера или хозяина предприятия. Но в один прекрасный день учеба кончается. Она не может продолжаться вечно. С момента, когда человек завершает обучение своей будущей специальности, он предоставляется самому себе и своей совести. Никакие ошибки теперь ему не прощаются и не объясняются молодостью. В обратном случае принимается единственное решение: человек остается без работы
В твоей специальности профессионального футболиста ситуация несколько отличная.
Через пару месяцев тебе стукнет 21 год и, следовательно, окончится твой период обучения. Но до этого ты должен твердо усвоить одно правило: имеющиеся у тебя недостатки и вообще ошибки не могут быть исправлены только улучшением физической подготовки, тренированности. Устранять их надо начинать в спокойном состоянии, детально изучив и продумав перед этим природу ошибок.
Когда ты не забил свой стопроцентный гол, это отразилось в первую очередь не на твоем физическом, а на психическом состоянии. Поэтому-то ты так слабо и провел окончание матча.