Раздался свисток, и я впервые своими ушами услышал "рев "Хемпдена"... Он напоминал бешенный ураган.
Тут же левый инсайд Старлинг сделал длинный диагональный пас в мою сторону. Мяч завершил свой полет прямо перед моими ногами в одном-двух метрах. Я подхватил его и двинулся по правому краю.
Битти не мешкал и рванулся ко мне. Словно по сигналу волшебника, смолк "рев "Хемпдена". Наступила гробовая тишина. Наверное, потому, что все очевидцы этого матча ожидали через несколько секунд увидеть ответ на вопрос, который утром задали все газеты: "Сможет ли Битти укротить Мэтьюза?".
Битти был все ближе и ближе, я не мог видеть его лица, так как мои глаза следили за мячом и его ногами... Я неожиданно сделал финт влево, Битти молниеносно среагировал, но это была его фатальная ошибка... Едва он успел обрести равновесие, как потерял меня из поля зрения, и я успел проскочить с правой стороны.
Довольный собой, я возвращался к центру поля. В первом же единоборстве я сумел покорить Битти. До конца матча он так и не смог найти ключа к моим действиям. Шла напряженная борьба. Мяч то и дело переносился от одних ворот к другим. Обе команды показывали настоящий атлетический футбол. За пять минут до конца первого тайма наконец-то осуществился план, принятый на утренней конференции селекционеров с футболистами. Обороне шотландцев пришлось изрядно намучиться, чтобы сдержать наших форвардов. Как и было предусмотрено, свои атаки мы вели в основном длинными диагональными передачами с края на край. Благодаря этому мы и забили гол. В центре перед штрафной площадью соперников в один из моментов зона оказалась разреженной. Туда немедленно устремился наш центрфорвард Стил, которому без задержки была адресована передача, и он с полного хода послал мяч в сетку.
Второй тайм мы начали излишне самоуверенно. И игра за это нам отомстила. И не только потому, что мы стали уступать шотландцам в самоотверженности, но и потому, что мы совсем забыли об убийственном "реве "Хемпдена".
Если вы когда-либо слышали о том, что выигранный матч проигрывался на стадионе "Хемпден-парк" из-за "рева", то это был как раз тот самый случай. Не успел еще судья поднести свисток к губам, чтобы известить о начале второго тайма, как стадион буквально задрожал от адского крика шотландских болельщиков. До конца игры, полных 45 минут, рев не утихал ни на секунду. Шотландским футболистам будто бы впрыснули магическую инъекцию! Они заиграли так, как будто этот матч решал вопрос жизни или смерти.
Не прошло и двух минут, как после удара центрфорварда шотландца О'Донелла наш вратарь вынужден был вытащить первый мяч из сетни.
Среди зрителей — безумное воодушевление. "Рев "Хемпдена" зазвучал с удвоенной силой. Несомненно, он повлиял на слаженность наших действий. Полчаса спустя второй мяч влетел в ворота англичан. Вудли не сумел поймать "бомбу" Маккейна.
В этой ситуации я делал все, что было в моих силах, чтобы пробиться к воротам шотландцев, и когда казалось, что нам вот-вот удастся сравнять результат, неумолимый Маккейн забил третий мяч! С опущенными головами мы покидали поле.
НЕТ, Я НЕ ИНДИВИДУАЛИСТ
Год 1938-й В Европе — чрезвычайно сложная политическая обстановка. В это время английской сборной предстояла международная товарищеская встреча в Берлине со сборной Германии.
По приезде в Берлин руководители нашей сборной проводили дни в консультациях с английским послом сэром Невиллом Гендерсоном. Он заметил им, что ситуация в Европе такова, что достаточно маленькой искры, чтобы вспыхнул пожар. Гендерсон также напомнил, что немцы были очень обижены, так как наши спортсмены на Олимпийских играх 1936 года в Берлине приветствовали их гимн всего лишь поворотом головы вправо. Речь шла о том, чтобы на этот раз мы во время исполнения немецкого гимна среагировали на него нацистским приветствием — поднятием правой руки вверх.
Во время одного из собраний команды к нам обратился один из руководителей сборной.
— Друзья, решено, что перед игрой обе команды выстроятся перед главной трибуной... Чтобы произвести хорошее впечатление на присутствующих, прошу вас во время исполнения гимна приветствовать зрителей поднятием правой руки вверх.
Мы онемели, услышав его просьбу, не веря своим ушам. Напряжение не могло оставаться вечным. Вдруг словно бомба взорвалась. Мы бросились к своему руководителю и заговорили все разом, взволнованно и шумно. Наше положение было крайне напряженным. В эти минуты я искренне сожалел о том, что приехал в Берлин. Как бы я был счастлив, если бы мог оказаться дома!