Выбрать главу

После встречи с ирландцами сборная Англии проводила свой очередной матч в середине ноября в Манчестере против Уэльса. В футбольных кругах и прессе широ­ко дискутировалась проблема: "Мэтьюз или Финней?"

Когда был объявлен состав сбор­ной на эту игру, я не нашел свое­го имени в списках команды. Селекционеры отдали предпочтение Финнею. И я думаю по праву, так как он блестяще провел игры в Белфасте и Дублине.

Признаюсь, мне было, конечно, грустно. Наконец-то и я вкусил горькую часть футбольного "ябло­ка".

ИЗ "СТОК СИТИ" В "БЛЭКПУЛ"

Пережил я то время и неко­торое разочарование журнали­стами. Как сговорившись, они нача­ли меня критиковать и выискивать у меня всякие недостатки. Так пи­сали даже те, кого я считал своими друзьями. Еще утром, как говорит­ся, они были готовы петь дифирам­бы моему мастерству, а к полночи они начали все чаще повторять, что я давно уже не достоин того вни­мания, которое мне оказывают. В первое время я был несказвнно удивлен и подавлен. Чувствовал се­бя беспомощным и растерянным, начинал даже терять веру в свои силы. Как я горько жалел, что мой отец умер. Мне так не хватало его советов, чтобы перебороть внутрен­ний кризис.

К великому удивлению тех, кто открыто заявлял, что я вполне со­зрел для "архива", да и, признаюсь, к моему, селенцнонеры включи­ли меня в сборную на матч с шотландцами 12 апреля 1947 г.

Шотландский форвард Маклейрен на 15-й мннуте первого тайма открыл счет. На перерыв мы ушли, проигрывая 0:1. После отдыха на­ша команда бросила все свои силы на штурм отличной обороны шот­ландцев. С каждой минутой атаки англичан становились все мощнее и опаснее. Однако долгое время мы не могли добиться успеха, а когда уже казалось, что ничего сделать нельзя, счет был сравнен. Наш ин­сайд Картер получил мяч в штраф­ной площади н неотразимо пробил по воротам.

Перед самым концом встречи Картер оказался в идентичной по­зиции. Никем не прикрытый, он выскочил один на один с шотланд­ским вратарем Миллером.

Сто тысяч зрителей "Уэмбли" уже открыли рот, чтобы крикнуть: "Го-о-л!". когда Картер, к их и на­шему удивлению, остановился и... оглянулся на судью. Тот рукой по­казал ему. что можно играть, но шанс уже был безнадежно упущен: шотландские защитники успели вы­бить мяч далеко к центру поля! Позднее выяснилось, что Картер подумал, что он находится в оф­сайде, и ему даже послышался сви­сток судьи, потому-то он и остано­вился. Между тем свисток действи­тельно был, но его дал не арбитр, а какой-то распущенный болельщик.

Так. вместо того чтобы выиграть матч, мы были вынуждены доволь­ствоваться ничьей — 1:1.

В начале сезона 1946/47 г. мои отношения с родным клубом "Сток Сити" вступили в неприят­ную фазу. Как я уже говорил, из-за травмы я долгое время не вы­ступал и не тренировался. Однако ко дню 19 октября, когда "Сток Си­ти" должен был встречаться с лон­донским "Арсеналом", я почувство­вал себя вполне здоровым и наде­ялся быть включенным в первую команду.

По этому поводу я обратился к менеджеру клуба Макгрегору, но он всем видом показал, что у него нет ни малейшего желания ставить ме­ня на игру. Он даже сказал мне, что, по его мнению, для меня бы­ло бы лучшим, если бы я вначале сыграл за резервную команду в одном нз товарищеских матчей. Я не мог упустить случая, чтобы не высказать своего отношения к его мнению. Разговор завершился вза­имными колкостями.

Как результат этой беседы я по­лучил уведомление от руководства, что не буду играть ни против "Ар­сенала", ни за резервный состав.

Для прессы эта новость была "конфетой". На следующий день все газеты с удовольствием "обсо­сали" ее.

Чтобы замутить воду еще боль­ше, одна из газет написала о том, что все игроки "Сток Сити" едино­душно просили руководство клуба о том, чтобы ни в коем случае из команды не был исключен Джордж Монтфорд, который во время моей болезни заменял меня.

Это было уже выше моих сил.

В то время я с семьей жил в городке Блэкпул и ежедневно тре­нировался на местном стадионе. Я не щадил себя и знал, что нахо­жусь в хорошей форме и готов к самым тяжелым поединкам.

Телефон в моей квартире звонил беспрестанно. Со мной хотели го­ворить знакомые и незнакомые. Все реагировали на события по-разно­му. Я получил даже несколько ано­нимных писем, авторы которых на­зывали меня плохим товарищем.