Я выехал с парковки и влился в плотные ряды движения часа пик. Теперь я уже жалел, что был так резок с Карлой. В конце концов, роль «другой женщины» вряд ли радовала ее. Чувство вины не исчезало, поэтому, доехав до угла Слоун-сквер, я припарковал машину и перешел на другую сторону улицы.
— Дюжину роз, — сказал я, копаясь в бумажнике.
Человек, привыкший делать деньги на любовниках, подобрал для меня, не говоря ни слова, двенадцать еще не раскрывшихся бутонов. Мой выбор не свидетельствовал о долгих размышлениях, но Карла, по крайней мере, поймет, что я пытался.
Я ехал к ее квартире в надежде, что она еще не ушла и, возможно, у нас будет время выпить чего-нибудь. Потом я вспомнил, что позвонил жене и сказал, что еду домой. Несколько минут опоздания могли бы быть оправданы уличными пробками, но даже короткую задержку на выпивку они прикрыть не могли.
Когда я прибыл к дому Карлы, то столкнулся с обычной проблемой поиска места для парковки, но все-таки нашел пустое место — как раз для «ровера» — напротив газетного киоска. Я остановился и хотел сдать задом, как вдруг увидел мужчину, выходящего из ее подъезда. Я бы не обратил на него внимания, если бы через секунду за ним не вышла Карла. Она стояла в дверном проеме в легком синем халатике. Она наклонилась и поцеловала уезжающего визитера отнюдь не сестринским поцелуем. Когда она закрыла дверь, я повернул за угол и встал во втором ряду.
В зеркало заднего вида я видел, как мужчина перешел улицу и направился к газетному киоску, а через несколько секунд появился вновь с вечерней газетой. Он подошел к своему автомобилю — синему БМВ — остановился, чтобы взять квитанцию на штраф за неправильную парковку и, похоже, выругался. Интересно, какое время простоял здесь его БМВ? Я даже подумал, а не было ли его в квартире Карлы, когда она звонила мне и просила не появляться.
Человек сел в машину, пристегнул ремень, зажег сигарету и уехал. Я встал на его место в качестве частичной компенсации за мою женщину, но не считал это достаточным возмещением. Я посмотрел по сторонам, как делаю всегда, когда выхожу из машины, и пошел к ее подъезду. Было уже темно, и на меня никто не обратил внимания. Я нажал кнопку звонка с надписью «Мурленд».
Когда дверь открылась, меня встретила широчайшая улыбка, которая тут же сменилась нахмуренными бровями, за которыми опять последовала широкая улыбка. Первая улыбка, должно быть, предназначалась человеку из БМВ. Я стоял и смотрел в синие глаза, которые пленили меня так много месяцев назад. Несмотря на улыбку, глаза Карлы теперь излучали холодность, которой я раньше не замечал.
Она повернулась, открыла дверь шире и впустила меня в свою квартиру. Я заметил, что под халатиком на ней было надето красное белье, которое я подарил ей на Рождество. Войдя в квартиру, я внимательно осмотрел комнату, которую и так хорошо знал. На стеклянном столе я обнаружил пустую кофейную кружку со Снупи, из которой обычно пил я. Рядом с ней стояла кружка Карлы, тоже пустая, и дюжина роз в вазе. Бутоны только начинали распускаться.
Я всегда быстро завожусь, а при виде роз уже не мог сдерживать свой гнев.
— Кто этот человек, который только что ушел от тебя? — спросил я.
— Страховой агент, — ответила она, убирая чашки со стола.
— И что же он страхует? — спросил я. — Твою половую жизнь?
— Почему ты сразу решил, что это мой любовник? — повысила она голос.
— И ты всегда в белье пьешь кофе со страховыми агентами? Черт подери, в подаренном мною белье!
— Я пью кофе с теми, с кем хочу, черт побери, — ответила Карла, — и ношу белье, которое хочу, особенно тогда, когда ты едешь домой к жене.
— Но я же хотел заехать к тебе…
— А затем вернуться к жене. Да и потом, ты же все время говоришь мне, чтобы я вела собственную жизнь и не надеялась только на тебя, — добавила она. Этим аргументом Карла пользовалась всегда, когда ей надо было что-то скрыть.
— Ты же знаешь, это все довольно непросто.
— Я знаю, что для тебя очень просто залезть ко мне в постель, когда тебе этого захочется. Это все, на что я гожусь, не так ли?
— Это несправедливо.
— Несправедливо? Разве сегодня ты не рассчитывал приехать ко мне в шесть, чтобы быть дома в семь — как раз вовремя, чтобы поужинать с Элизабет?
— Мы с женой не занимаемся любовью уже много лет, — закричал я.