Покопавшись в бумажнике, я вытащил десятку и положил ее на капот.
— Возьмите. Надеюсь, это отчасти возместит ваши убытки.
— Хоть вы мне ничего и не должны, но спасибо. — Он быстро скомкал банкноту в кулаке.
— А как зовут этого парня?
— Точно не знаю. Вроде бы слышал, как его называли Сэлом. Или Солом, сейчас уже не помню. Иногда он крутится поблизости, может, работает где-то неподалеку. Время от времени оставляет на стоянке шикарную колымагу. Мой босс его хорошо знает. Здоровый такой, челюсть прямо как у Муссолини.
— А что такое «Алекс»?
— Агентство по прокату автомобилей рядом с Вашингтон-Хейтс. — Он снова покосился на меня. — Не стоит вам с ними связываться, мистер. Лучше вам линять отсюда подальше.
— Спасибо за помощь.
Он пожал плечами.
— Подождите у тротуара. Я подгоню машину.
— Давай.
Вскоре он подогнал машину к воротам и, ни слова не говоря, ушел.
Проехав квартал, мы свернули на 39-ю улицу и нырнули в Линкольн-туннель. Машину мы остановили в Джерси-Сити неподалеку от Хадсон-бульвар, а в свой манхэттенский отель вернулись на метро и, распаковав чемодан, приняли душ.
— Теперь ты, наверное, захочешь заняться этим прокатным агентством? спросил Билл.
— Нет, — подумав, ответил я. — Это было бы похоже на тихоокеанскую кампанию во время второй мировой. Брать с боем каждый бесполезный островок на площади в пять тысяч квадратных миль, пока, наконец, не наткнешься на большой остров, который и был нужен? Глупо. Наоборот, мы будем держаться от них подальше. Потому-то мы и сменили отель, а в четверг захватим большой остров.
— Я — за.
Чтобы скоротать время, мы пошли в кино, но мне не сиделось в душном зале, и мы отправились на метро в Бруклин и немного выпили в баре. В четыре бар закрылся, и пришлось возвращаться в отель. Выпить у нас было нечего, и мы легли спать. Я долго лежал в темноте, глядя в потолок.
— Билл, — тихо позвал я, — кажется, я знаю, почему они так суетятся на маленьких островах.
Но он уже спал.
Глава 15
В понедельник днем я позвонил в «Эймингтон». Оказалось, что нас разыскивали и Биуорти и Джонсон: оба просили перезвонить. Но, поскольку теперь мы знали, что начинать надо с Эдди Кэппа, я решил, что связываться с ними не имеет смысла.
Билл пошел покупать карты и вернулся только через час. Когда я накинулся на него с расспросами, он сказал, что зашел в парикмахерскую и что ему и в голову не пришло, что я буду так волноваться.
Мы сыграли несколько партий в «джин». Я расхаживал по номеру и нервничал; казалось, комната становится все меньше. Когда играть надоело, мы прогулялись по городу, посмотрели фильм в каком-то кинотеатре в Бронксе и на обратном пути заглянули в бар.
Во вторник, исключительно от нечего делать, я позвонил Джонсону. Он был вне себя от ярости.
— Где вы шляетесь, черт вас побрал! — с ходу завопил он. — Я тут чуть с ума не сошел. Вы что, переехали?
— Да нет, мы все еще здесь. Просто редко бываем дома.
— Не морочьте мне голову. Я заходил к вам десять раз, чуть было не решил, что до вас добрались те ребята.
— Как видите, нет.
— Они что, вообще не появлялись?
— Нет.
— Вы переехали в другой отель, сукин вы сын!
Я улыбнулся. Было приятно хоть с кем-нибудь поболтать.
— Мы по-прежнему зарегистрированы в «Эймингтоне». Наши чемоданы все еще там. То есть я хотел сказать — здесь.
— Слушайте, вы можете не говорить мне ваш адрес, но только врать не надо!
— Джонсон, мы по-прежнему в «Эймингтоне».
— Ну ладно, ладно, — раздраженно проворчал он. — Так мне рассказывать, что удалось разузнать?
— Как хотите.
— Да, как же! Просто вам охота нервы мне помотать. Так вот, я сократил число подозреваемых до двух человек. Первый — это полицейский по имени Фред Мейн, второй — Дэн Кристи, частный сыщик, работает в «Северо-восточном агентстве». Наверняка это был один из них. Я уверен, что в получку Мейну дают два чека, и только один из них легально. А Кристи частенько играет в покер с Сэлом Метаско. Этот Сэл держит в руках всех букмекеров в западной части города.
— Хорошо сработано. Продолжайте в том же духе. — Я не стал рассказывать Джонсону о стороже с автостоянки, потому что он мог выдать его любому, кто пригрозил бы сломать ему руку.
Мы еще немного поболтали, и я обещал ему позвонить, но не сказал когда.
Попрощавшись с Джонсоном, я начал искать в телефонной книге номер Биуорти, но неожиданно передумал — он полез бы ко мне с расспросами, а я был не в том настроении.
Билл предложил сходить в кино, но я отказался, и мы засели за пиво и карты. Но все же в первом часу ночи я вышвырнул их я окно, и мы пошли в кинотеатр на 42-й улице. В афише было написано, что фильм сделан по популярной бродвейской пьесе «Бой далеких барабанов». Он оказался про гомосексуалистов и о том, как тяжела их ноша, но главный герой мужественно нес свой крест, несмотря на все препятствия. Не скажу, что я проникся к нему сочувствием.
В среду мы выписались из обоих отелей, поскольку решили, что если нас и ищут, то уж во всяком случае не Нью-Йорке, так что особенно бояться нечего.
Добравшись на метро до Джерси-Сити, мы забрали нашу машину и поехали в Платтсбург. Всю дорогу я просидел на заднем сиденье, потому что все еще не мог заставить себя смотреть на шоссе с переднего. Пока мы ехали, я успел посмотреть купленные перед отъездом газеты «Пост» напечатала заметку о том, что завтра Эдди Кэпп выходит на свободу, и очень сокрушалась по этому поводу, задавая вопрос — а действительно ли Эдди Кэпп полностью заплатил свой долг обществу? Там же была помещена его нечеткая фотография, снятая четверть века назад. В других газетах о Кэппе не было ни слова.
В Платтсбурге мы сняли номер в отеле на Маргарет-стрит, и Билл, просидевший за рулем восемь часов и целых триста тридцать миль, сразу лег спать. Я погулял по городу и остаток вечера проторчал в баре — травил армейские байки с парнем, который служил в Японии. Если он не врал, то выходило, что ему в Японии было куда лучше, чем мне в Германии. Если верить мне, то все получалось как раз наоборот.
Утром мы выписались из отеля и проехали оставшиеся пятнадцать миль до Даннеморы.
Даннемора — очень маленький город. В большинстве подобных чистеньких и аккуратных городков вам и в голову не придет, что здесь может находиться тюрьма. Но тюрьма была тут как тут — длинная высокая стена, тянущаяся вдоль улицы. Тротуар на той стороне был грязный и весь в трещинах, а на противоположной, где находилось несколько баров с неоновыми рекламами пива «будвайзер» и «гинесс», было куда чище Мы вошли в один из баров и расположились за стойкой. Билл взял «будвайзер», я — «гинесс». Пиво как пиво, ничего особенного.
Внутри царил полумрак, но комната была обшита покрыты ми лаком светлыми деревянными панелями, поэтому возникло ощущение, что на самом деле бар не такой уж темный, а просто медленно слепнешь. За стойкой стоял широкоплечий коротышка с черными усами. Кроме нас в баре было всего двое посетителей оба в красно-черных охотничьих куртках и высоких кожаных ботинках. Они были местными и потягивали шотландское виски, запивая его имбирным элем.
«Пост» писала, что Эдди Кэпп станет свободным человеком ровно в полдень, но мы решили подстраховаться и уже с десяти сидели на высоких табуретах у окна, откуда была видна металлическая дверь в стене на противоположной стороне улицы. Я совсем не был уверен, что узнаю Эдди Кэппа — фотография в «Пост» была нечеткой и сделана двадцать пять лет назад, значит, сейчас ему исполнился шестьдесят один год. К тому же он мог оказаться не единственным, кого в тот день выпускали из тюрьмы.
Мы ждали, потягивая пиво. Я сидел, выпустив из брюк полы рубашки, и каждый раз, когда облокачивался на стойку, рукоятка револьвера Смитти больно упиралась мне в ребра. У Билли была точно такая же проблема с «люгером».
В 11.30 напротив бара остановился красно-коричневый «крайслер». Билл повернулся ко мне.