Он улыбнулся мне белыми ровными зубами, положил руку между лопатками, касаясь моей обнаженной кожи, и проводил меня до двери, через которую я попала сюда. Когда я почувствовала его прикосновение, через мое тело прошла дрожь, от которой мои ноги сделались ватными. Я была так ошеломлена, что, несмотря на все усилия, я не могла произнести ни слова по-английски. Я только улыбнулась, вернее, вздрогнула и двинулась в сторону Мартина, потому что от этих эмоций я уже совершенно забыла, зачем встала с дивана. Когда я добралась до столика, компания с удовольствием заливала в себя алкоголь - первую порцию уже выпили и уже заказывали другую. Я опустилась на диван, схватила стакан просекко и опустошила его одним глотком. Тем временем, не отрывая его от рта, я дала официанту четкий знак, что мне нужно еще.
Мартин посмотрел на меня изумленно.
- Алкашка! И ты говоришь, что это у меня проблемы с алкоголем.
- Как-то мне очень захотелось пить, - ответила я, слегка захмелев от слишком быстро выпитого ликера.
- Я думаю, что в туалете творится какое-то колдовство, так как визит туда так на тебя повлиял, мой слабак!
На эти слова я нервно огляделась в поисках итальянца, который заставил мои колени дрожать, как в первый раз, когда я вела мотоцикл после получения водительских прав категории А. Было бы легко найти его среди белого, потому что он был одет, как я, совершенно не вписываясь в окружающую среду. Черные свободные льняные брюки, черная рубашка, из-под которой торчали деревянные четки, и мокасины без шнурков того же цвета. Хотя я видела его всего на секунду, я точно запомнила этот вид.
- Лаура! - вернул меня в реальность голос Михаила. - Не обращай внимания на всех этих людей, просто пей.
Я даже не заметила, что на столе появился еще один бокал игристого напитка. Я решила медленно потягивать розовую жидкость, несмотря на то, что мне хотелось влить ее в себя, как и предыдущий бокал, потому что дрожь в ногах все еще не прекращалась. Нам подали еду, на которую мы жадно набросились. Осьминог был идеальным; на гарнир были просто сладкие помидоры. Мартин наслаждался гигантским кальмаром, искусно нарезанным и разбросанным по тарелке в окружении чеснока и кинзы.
- Черт побери! - крикнул Мартин, срываясь с белого дивана. - Вы знаете, который час? Уже после двенадцати часов, и, следовательно, Лаура! - «Сто лет, сто лет...».
Остальные двое тоже поднялись с мест и начали весело, громко и очень в польском стиле петь мне песню на День рождения. Гости ресторана смотрели на них с любопытством, после чего, присоединившись к хору, стали петь по-итальянски. В ресторане раздались громкие аплодисменты, и я мне захотелось провалиться сквозь землю. Это была одна из самых ненавистных мне песен. Нет, наверное, никого, кто бы ее любил, вероятно, потому, что никто не знает, что делать, когда ее поют - петь вместе со всеми, хлопать в ладоши, улыбаться всем? Каждое решение - глупо, и каждый раз именинник выглядит, как полный идиот. С искусственной от алкоголя улыбкой я поднялась с дивана и помахала всем, сгибаясь пополам и поблагодарив за пожелания.
- Что, стоило делать это? - прорычала я с улыбкой Мартину. - Напоминать мне, что я старая, и в этом нет ничего хорошего. Кроме того, зачем-то все эти люди были вовлечены в это?
- Ну, дорогая, правда глаза колет! В качестве компенсации и начала нашего сегодняшнего праздника я заказал твой любимый напиток. - Когда он закончил говорить, появился официант, держа ведро с шампанским Mo6t & Chandon Розе и четыре бокала.
- Как я его люблю! - закричала я, подпрыгнув на диване и хлопая в ладоши, как маленькая девочка.
Мою радость не мог не увидеть официант, который улыбнулся мне, оставив на столе кулер с наполовину залитой уже бутылкой.
- И, значит, на здоровье! - сказала Каролина, поднимая свой бокал. - За тебя, чтобы найти то, что ты ищешь, получить то, что ты хочешь, и быть там, где ты хочешь. Сто лет!
Мы чокнулись бокалами и выпили их до дна. После этой бутылки уже мне действительно пришлось идти в туалет - на этот раз я решила найти его с помощью персонала. Официант указал мне направление. После двенадцати ночи ресторан превращался в ночной клуб, красочное освещение совершенно изменило характер этого места. Белый, элегантный и почти стерильный ранее интерьер взорвался разными цветами. Внезапно белизна приобрела совершенно другой смысл, отсутствие цвета привело к тому, что изменчивый свет придавал обстановке любую окраску. Я пробиралась сквозь толпу к туалету, когда меня снова охватило это странное чувство, что за мной наблюдают. Я остановилась и огляделась. На возвышении, опершись о балку одного из боксов, стоял одетый в черное мужчина и снова раздевал меня взглядом. Спокойно и без эмоций он смотрел на меня глазами от лодыжек до верхней части головы. Он выглядел как типичный итальянец, хотя он был наименее типичным мужчиной, которого я когда-либо видела. Черные волосы небрежно падали на его лоб, его лицо украшала многодневная ухоженная щетина, его губы были полными и отчетливо очерченными - они как будто созданы для того, чтобы дарить восторг женщине. Его взгляд был холодным и пронзительным, как у дикого животного, готовящегося к атаке. Только увидев его издалека, я поняла, что он был довольно высоким. Он определенно превосходил ростом женщин, которые стояли рядом, поэтому он был около ста девяноста сантиметров. Не знаю, как долго мы смотрели друг на друга; у меня было впечатление, что время остановилось. Из оцепенения меня вывел мужчина, который задел мое плечо, проходя мимо. Потому что от этого взгляда я одеревенела, как доска, у меня подвернулась одна нога, и я опустилась на землю.