Толпа пассажиров выстроилась в длинную очередь. Зоряна не любила в них стоять, но от нечего делать послушно встала в конец длинного хвоста и черепашьим шагом поплелась в сторону сотрудников авиакомпании. Показала паспорт, отдала билет, получила талон. Знакомые действия, которые повторялись пару раз в году в разных аэропортах мира.
Зоряна невольно рассматривала пассажиров – праздное любопытство, не более. Она никого не искала и не ждала, просто ей всегда было интересно, что движет людьми, что они чувствуют, куда идут и чего хотят. Вот молодая семья: женщина лет тридцати, мужчина чуть постарше и двое детей, один дошкольник, второму – от силы год. Старший шумит, бегает, что-то просит. Мама, удерживая на одной руке младшего сынишку, второй ловит старшего, а папа в это время толкает коляску, на которой гора ручной клади. Зоряна подозревала, что в рюкзаках игрушки, книжки и печенье для детей. Наверняка пара подгузников и салфетки. Ей сразу же вспомнилась племянница-трехлетка. А вот пара совсем молодая, наверняка едут в свой первый отпуск. Молодой человек смотрит на девушку влюбленными глазами, а она так и сияет под этим взглядом. Зоряна отвернулась. Разбитое сердце отказывалось радоваться чужому счастью.
Она продолжала свой осмотр. В основном, на отдых летели люди семейные, несколько маленьких компаний. Таких, как она, наверно, и вовсе не было. Одиноких, которых не ждут там, на другой стороне полета. И хотя Зоряна сама приняла это решение – поехать развеяться и прийти в себя, – все равно сейчас ей было грустно, что она отправляется в путешествие одна. Что некому будет показывать в окошке отдаляющийся город, облака, горы и море.
Кто-то случайно толкнул ее в толпе, извинился, Зоряна даже не успела заметить этого человека. Только увидела, как вперед торопливо прошел мужчина. «И куда спешит? – подумала она. – Все равно автобус один на всех, да и самолет не улетит раньше времени». Она никогда не понимала таких вот торопыг. Быстрее приехать к регистрации, скорее добежать до выхода из терминала. Чтобы первыми сесть в автобус, а потом в самолет, а потом ждать еще полчаса, пока соберутся и остальные пассажиры.
Поток людей, шумный, разношерстный, лился по коридору, стекая вниз, к автобусу, который, слегка покачиваясь, плавно докатил их до трапа. Широкая река, попав в узкое место, ускоряет ход. Но поток людей, наоборот, немного затих, постепенно продвигаясь вперед и наверх, в салон самолета.
– Здравствуйте, добро пожаловать на борт, – улыбнулась стюардесса в стильной красной форме. Идеальная укладка, безупречный макияж. – Ваше место по правую руку, у окна.
– Спасибо, – ответила Зоряна и пошла по салону. Ей приходилось останавливаться и ждать, пока усядутся другие пассажиры, но она никуда не спешила. Зачем лишний раз нервничать? Самолет взлетит по расписанию.
Место 14А. Зоряна увидела на соседнем кресле мужчину, который увлеченно что-то читал на телефоне.
– Извините, мое место у окна, – обратилась она к нему.
– М? – он поднял на нее глаза. «Европеец?» – почему-то подумалось Зоряне. Было что-то такое в его внешности. Темные волосы средней длины небрежно уложены, серые глаза. Он был хорошо одет, со вкусом. На руке сверкнули часы. – О, это ваше место? – догадался он, поднимаясь и пропуская ее. – Пожалуйста, – говорил он без малейшего акцента.
«Ошиблась», – равнодушно подумала Зоряна, она вежливо улыбнулась и протиснулась к окошку.
– Спасибо.
Первым делом она достала из сумки книгу и положила ее на колени. Затем отправила сообщение маме («Я в самолете, позвоню, как приземлюсь».), после чего телефон отключила и убрала. Зоряна откинулась в кресле и посмотрела в небольшое окошко. Скоро она будет за тысячи километров отсюда, и, кто знает, может, этот отпуск и правда приведет в порядок ее мысли и чувства.
Никлас
Он ненавидел аэропорты, терпеть не мог стоять в очередях на регистрацию, потом толкаться в очередях на паспортном контроле и досмотре таможни. Но летать Никласу приходилось так часто, что он смирился. Смирился с тем, что несколько часов из его жизни улетает в прямом и переносном смыслах слова. Он научился использовать это время для отдыха, чтения или работы. Часто в таких перелетах он просматривал договоры и счета, составлял письма, которые не мог доверить секретарю. И даже сегодня, когда он летел в отпуск, Никлас работал. Но он пообещал самому себе, что не будет хандрить из-за того, что все друзья в самый неподходящий момент оставили его, а сумеет эти две недели провести так, чтобы было потом о чем этим друзьям рассказывать. Пусть завидуют и локти кусают!