Она открыла и закрыла рот в ответ на откровенно вызывающие слова, и… не смогла придумать, что бы ещё сказать. Игорь — надо же, десять лет прошло, а всё ещё не забыл! — мог припомнить даже некоторые цитаты её громогласных заявлений, и сейчас, глядя в глаза Ирине Александровне, вдруг понял, что даже испытывает некоторое удовольствие от того, что пришёл. Словно ещё одна ниточка прошлого оборвалась.
Он не сомневался, что завтра всем своим коллегам классная руководительница будет рассказывать о том, как же не ценят её бывшие ученики. Но, надо же, теперь Ольшанского это совершенно не волновало.
87
5 февраля 2018 года
Понедельник
— Мы уже идём домой? — удивилась Саша, когда ровно в шесть часов вечера Игорь выключил свой компьютер и поднялся, собираясь уходить. — Так ведь…
— Будем работать завтра, — Ольшанский окинул взглядом коллег. — Вы, в принципе, тоже свободны. Мы не настолько сильно отстаём, график достаточно гибкий. Пока что нет потребности работать и днём, и ночью.
— Что я слышу! — поразился Егор. — Наш Ольшанский стал выдавать умные мысли… слушай, Саша, мы, конечно, страшно расстроены, что такое сокровище досталось начальству, но ты его перевоспитала. Если б не ты, мы бы здесь уже сидели ночью и кодили, кодили, кодили…
Под укоризненным взглядом Игоря Егор наконец-то умолк и пристыженно посмотрел на других, ожидая подтверждения его слов.
Ребята молчали. Приученные к тому, что Регине нельзя и слова сказать, они невольно экстраполировали этот опыт и на Игоря.
— Да, — нашлась Саша, поняв, что надо обязательно нарушать молчание. — Если б не я, сидели б вы и работали. Причём, учитывая сравнение моей и вашей продуктивности, совсем не потому, что Игорь так строг.
— Мы работаем! — деланно возмутился Дима и тут же рассмеялся. — Просто не очень успешно, понимаешь?
На сей раз расхохотались уже все, и Игорь в том числе. В их команде в принципе царила достаточно лёгкая атмосфера, и приятно было повеселиться, улыбнуться чужой шутке и даже лёгкой издёвке, впрочем, звучавшей без всякой задней мысли.
Саша наконец-то закрыла среду разработки — экран моргнул ярко-фиолетовым, — и отключила монитор.
— У вас вообще бывает свободное время? — не сдержался Егор, выбираясь из-за стола, зевнул и потянулся, явно показывая, что хочет только спать, есть и отдыхать. — Ну хотя бы иногда?
Это предположение тоже было встречено дружным смехом; Игорь не мог вспомнить год, если честно, в котором отдыхал так много, как в этом.
— Понимаешь, — протянула Саша, — время, которое свободно от работы в офисе — оно тоже предназначено для работы. Возможно, немного другого характера… Вся наша жизнь, сплошная работа, если только ты не лентяй и не прожигаешь свои дни на диване. Правда, Егор?
Тот криво усмехнулся — о его лени по всей фирме ходили легенды, а Саша работала здесь достаточно давно, чтобы знать об этом, и, разумеется, могла и поддразнить — не грешно подколоть такого лентяя. Да, Егор обычно обижался, когда ему напоминали о его же недостатках, но не спорил — знал, что неправ.
Сева, до этого хранивший молчание — он вообще достаточно неловко чувствовал себя в коллективе, — вскинул голову и открыл рот, собираясь сказать что-то, но не успел. Его перебил громкий звонок.
Игорь тоже вздрогнул, реагируя на мелодию собственного мобильного, бросил беглый взгляд на экран, одними губами сказал Саше "мама" и буквально вылетел за дверь, чтобы только в коридоре поднять трубку.
Мать почему-то очень громко разговаривала по телефону. Эта дурная привычка сохранялась у неё ещё с молодых лет, и каждый раз, когда Надежда Петровна проводила достаточно много времени в деревне, она вновь начинала кричать в трубку. Наверное, боялась, что связь будет плохой.
— Да, мам, — Игорь постарался говорить дружелюбно, подумав, что Саша была бы рада их примирению. — Ты что-нибудь хотела?
— Привет, сынок! — раздалось бодрое из трубки. — Да так, хотела спросить, как твои дела…
Ольшанский закатил глаза и тут же одёрнул себя. Нельзя было так издеваться над мамиными благими намерениями, даже если верил он в них не до конца.
— Всё в порядке. А ты как? Как здоровье? Как жизнь? — Игорь знал, что поступает нехорошо, но искренне надеялся на то, что мать сейчас переключится на описание своих вечных проблем и навсегда забудет о причинах, по которых ему звонила.
— Да, устала тут в деревне… — вздохнула тяжело мать. — Немного приболела… Надо по врачам побегать, ничего особенного, но ты себе можешь представить, сколько это придётся наездиться с деревни?
Игорь вздохнул. Он прямо слышал голос жены, которая повторяла: родителям надо помогать. Тем более, когда они говорят о проблемах со здоровьем.
— Может быть, ты приедешь к нам? — предложил Ольшанский, коря себя за то, что вообще поднял эту тему. — В любом случае, будет намного ближе, чем из деревни.
— Да? — тут же оживилась Надежда Петровна. — Спасибо тебе, сынок! А когда я могу приехать? В среду тебе будет удобно?
Ну, разумеется. Он и не ожидал, что мать собиралась как-нибудь иначе поступить. Разумеется, она намекала на то, чтобы приехать.
— Да, к шести нормально, — кивнул пустоте Ольшанский. — Но, пожалуйста, без скандалов, мама. И не вздумай ссориться с Сашей. Она из нашего дома точно никуда не денется.
— Конечно! — воскликнула радостно мать. — Спасибо, сынок! Я очень рада, что ты мне поможешь…
Игорь вздохнул.
Интересно, а Яне она звонила?
Наверное, да. Но Янка, никогда не страдавшая лишней скромностью, легко могла послать мать ко всем чертям.
86 — 85
86
6 февраля 2018 года
Вторник
Главной вторниковой новостью можно было смело считать Эндрю.
Игорь не ожидал его увидеть. Признаться, он даже не заметил бы голландца — ну, ладно, недоголландца, — потому что шёл, уткнувшись носом в последнюю аналитику, но тот поймал его за плечо, выдёргивая из размышлений.
— Уже не признаёшь? — хитро полюбопытствовал он. — Или ожидал, что Регина закопает меня под ближайшим кустом?
— Второе, — рассмеялся Игорь. — Твоего менеджмента в последнее время здесь не хватало. Разумовская, кажется, искренне надеялась на то, что на переговоры буду ходить я. С моими-то познаниями в финансовой стороне вопроса.
— О! — усмехнулся Эндрю. — Нет, её ещё нет, я уже заглядывал в кабинет. Как всегда, опаздывает. Только с самолёта, думал, одиннадцать часов утра — это как раз то время, когда Разумовская будет на рабочем месте, ан нет…
Игорь ничего не ответил, только тяжело вздохнул, но этой реакции, кажется, Эндрю вполне хватило для того, чтобы понять общую обстановку.
— Совсем достала?
Ольшанский кивнул. Терпеть Регину становилось с каждым разом всё труднее и труднее, и иногда ему казалось, что это невыполнимая задача.
— Ну, слушай, — вздохнул Эндрю. — Какая есть…
— Я ей всунул листовку об эксплуатировании сотрудников, — отметил Игорь. — Прочитала, прониклась, но ни капельки не изменилась. Правда, оставила в покое в выходной день, но мне показалось, что это скорее временная мера была.
Эндрю присвистнул. Очевидно, он прекрасно представлял себе, что именно могло быть напечатано на листовке, и поражался, что Разумовская перенесла этот момент своей жизни без особенных скандалов, например, не стукнула Игоря по голове брошюрой и не вышвырнула его с работы.
Впрочем, последнее было слишком дорогим удовольствием — найти на такой громадный проект нового программиста, ещё и способного справиться с поставленной задачей, не так просто, как могли подумать некомпетентные люди.
— Идёт, — вздохнул Эндрю, кивнув на дверь.
И вправду, сканер заморгал, раздалось тихое предупредительное пиканье, звучавшее во избежание болезненных столкновений, дверь отворилась и Регина зашла в коридор, привычно расстроенная и совершенно нетипично для себя растрёпанная.