— Сегодня всю ночь не спал, — поделился он. — Я вот тебе в этом плане даже завидую. Женатый человек. Все прелести жизни спят в ближайшей доступности на второй половине кровати.
Игорь закатил глаза.
— Пока я был холост, — раздражённо сообщил он, — я тоже не лазил по клубам в поисках приключений на свою голову. Имел бы совесть! Ты ж ничего не делаешь. Как и все остальные, между прочим…
Эндрю только меланхолично пожал плечами. Игорь мог понять его настрой — отсутствие Регины можно было прировнять отсутствию стимула работать. Если б Разумовская выполнила своё обещание и оставила Андрея во главе фирмы, то он, конечно, работал бы на полную катушку. А так — вероятно, просто не видел смысла.
Игорь понял, что помощи от Эндрю ждать не следовало. Досадливо вздохнув, он поднялся и направился к сидевшим за соседним столиком ребят из команды.
— Кого ждём? — спросил он, издевательски окинув взглядом присутствующих. — Может быть, пока коды свалятся на голову? Пётр, у тебя три заваленных задачи будет сегодня вечером. Хочешь? Пятница, увольнение. Я устрою.
— Ну нет же Регины! Чего ты зверствуешь, трудоголик? — закатил глаза Виктор.
— Правда, сколько можно! — вторил ему Егор. — Мы отдохнуть хотим…
Дима молчал. Ему, наверное, было стыдно оказаться в этой компании — но, тем не менее, усталость и лень побеждали совесть и желание работать.
— Отдыхатели, — Игорь упёрся руками в столешницу. — Пять минут, и вы на рабочем месте. Если не хотите, чтобы я случайно подтвердил отправку отчёта на личную почту к Разумовской. Или так же случайно не вспомнил, какой пароль на админ-аккаунте. М? Хорошо?
— Хорошо, хорошо, — ворчливо отозвался Егор. — Уже идём. И чем ты лучше Разумовской, скажите-ка на милость?
Игорь вздохнул.
— Не прогуливаю, не кричу на людей без повода и справно делаю свою работу?
— Не-а, — возразил Пётр, почесав затылок. — Не женился на богатой барышне, которая даёт тебе столько денег, что можно делать всё остальное…
68 — 67
68
24 февраля 2018 года
Суббота
Суббота казалась почти подарком. Игорь думал, что уже и не дождётся столь желанного выходного, да и усталость постепенно начинала преодолевать даже его фанатичное отношение к работе.
Впервые за долгое время суббота не превратилась в феерию уборки последствий действий Магнуса. Коты, находящиеся под чутким присмотром Евы Алексеевны, вели себя порядочно, а если и успели где-нибудь нашкодить, то это было убрано до возвращения Игоря и Саши домой.
Если б ещё над головой дамокловым мечом не висел проклятый дедлайн — осталось-то всего полтора месяца, даже меньше! — Игорь почувствовал бы себя счастливым человеком.
Он нехотя выбрался из кровати, чувствуя желание вернуться обратно сию же секунду, оделся в то, что попалось под руки и, игнорируя холод полов, босиком выглянул в гостиную.
Ева Алексеевна вставала обычно достаточно рано. Ольшанский знал, что бабушку её излюбленном диване не увидит, хотя и не понимал, откуда в пожилой женщине столько энергии, чтобы с раннего утра и до позднего вечера что-то делать. Сейчас он чувствовал себя так паршиво, что и в неполные тридцать не был готов сворачивать тонкий вспомогательный матрас в трубочку и запихивать его в чехол, а бабушка вот с этой задачей отлично справлялась.
— Ба, ты где? — позвал он и осмотрелся. Магнус дремал на стуле, поднял голову, тряхнул ею, словно что-то попало в ухо, и вновь вернулся ко сну, не собираясь вставать ради такого скучного дела, как разговоры с хозяином. Малыш — какое б ему ни дали имя, Игорь всё равно про себя называл его так, — бодро протопал мимо, направляясь по столам на подоконник.
Бабушка не отозвалась.
Игорь заглянул на кухню, но там её тоже не оказалось. Зато была записка, оставленная заботливой женщиной на столе.
"Вернусь после трёх, — гласила бумажка, — позвали пообщаться с прибывшими на конференцию профессорами, среди них много моих знакомых".
Ольшанский улыбнулся. Ровный, строгий бабушкин почерк свидетельствовал о том, что она была предельно спокойна — наверное, к этим самым друзьям ни за что не поехала бы среди зимы с дачи или даже с квартиры, где сейчас жил её сын, потому что слишком далеко.
Нет, в каждой строке её короткого письма чувствовался вполне ясный посыл — до трёх часов дня я точно не стану морочить вам голову. Ева Алексеевна прекрасно знала, как невольно смущалась её присутствия Саша, да и Игорь был уже отнюдь не ребёнком и вряд ли испытывал особое удовольствие от соседства с бабушкой.
Нет, конечно, он был рад, что Ева Алексеевна жила с ними — потому что любил бабушку даже больше, чем родителей, потому, что она во многим им помогала, да и, в конце концов, это была её квартира! Но в те моменты, когда они с Сашей хотели побыть вдвоём, хотелось на несколько часов стать единственными людьми, присутствующими в квартире.
Александра тоже проснулась; Игорь слышал, как она тихо ступала по полу, стараясь не скрипеть и ничем не выдать своё присутствие.
Он оглянулся, когда девушка уже почти достигла цели, и заключил жену в объятия. Саша невольно вскрикнула, отшатнулась к стене и упёрлась руками в его грудь, шутливо отталкивая от себя.
— Где Ева Алексеевна? — спросила она. — Ты же знаешь…
— Ба поехала к своим друзьям. В обед вернётся, — беспечно ответил Игорь. — а твои коты наконец-то угомонились. Магнус спит, малыш на охоте.
Саша рассмеялась, принимая его аргументы, и обвила его шею руками. Кухонная стена, выложенная кафелем, даже сквозь одежду обжигала холодом, но сейчас это не имело значения. Александра прижалась к мужу всем телом, на секунду забывая об условностях, и он поцеловал её, надеясь вымести из головы все мысли о работе и о делах.
Она ответила взаимностью, а не отступила по своему обыкновению. Игорю казалось, что он слышал, как глухо билось о рёбра сердце; а потом в какой-то момент он поймал себя на совершенно отвлечённой мысли, абсурдной и не имеющей никакого значения, что Саша вновь похудела…
Одна короткая запинка стала пагубной. Александра в один миг побледнела и отступила от него настолько далеко, насколько можно было — всего на несколько сантиметров.
— Что-то не так? — Игорь удивился усталости, что засквозила в его голосе.
Саша отрицательно покачала головой. Лицо её сегодня тоже было на удивление бледным. Девушка прижала ладонь к животу и попыталась выдавить из себя улыбку, но она больше походила на гримасу.
— Болит немного, — она попыталась говорить бодро, хотя сдавленный голос выдавал дискомфорт куда более сильный, чем Саше хотелось признавать.
— Может быть, к врачу?
— Времени нет, — беспечно отмахнулась Саша. — Просто съела что-то не то вчера, наверное, вот и тянет… — она подалась было к мужу, но спустя секунду отпрянула и вновь скривилась. — Прости. Я, наверное, пойду прилягу… а потом работать надо, — девушка невесомо поцеловала его в скулу. — Не переживай. Скоро пройдёт.
Она прошла — почти прокралась, как кошка, — мимо, и только когда убедилась в том, что её никто не видит и не слышит, тихо застонала от боли. Игорь двинулся было следом, но Саша опять выдавила из себя улыбку, такую вынужденную и сухую, что даже стало неприятно, выпрямилась и довольно бодро ушла в спальню, делая вид, что ничего не произошло.
Ольшанский только обречённо покачал головой. Что-то подсказывало ему, что переучивать Сашу — бессмысленное занятие. Он мог только надеяться на то, что уговорит её обратиться к специалистам, если боли не пройдут. Но мысль о причинах дискомфорта засела, как та заноза, и болезненно колола каждую секунду.
Отец назвал бы это медицинским предчувствием, но Игорь-то медиком не был, он мог разве что строить домыслы, и те — неточные, размытые…
Он вздохнул, посмотрел в последний раз на записку бабушки и поплёлся в гостиную. Хотелось или нет, а сейчас следовало включать ноутбук и опять садиться за работу. Или пытаться в очередной раз переубедить Сашу, уговорить её заняться своим здоровьем — если, конечно, существовал человек, который мог убедить её в чём-либо.