Игорь вдруг подумал, что нет. Таких не бывает.
67
25 февраля 2018 года
Воскресенье
Отличить Сашины блюда от того, что готовила Ольга, не составляло особого труда. Игорь рассматривал не слишком аккуратную подачу, подгоревшую куриную ножку и, кажется, несколько переваренный картофель и делал вид, что убранство стола — единственное, что его сейчас волнует. По крайней мере, заниматься рассматриванием чужих кулинарных шедевров было приятнее, чем участвовать в ментальной перестрелке с Яной.
Сестра то и дело постукивала ножом по пустой тарелке, представляя, как что-то — ну, или кого-то, — там разрезает. Саша, алая, как тот мак, кажется, пыталась притвориться растением или хотя бы показать, что она точно не дочь этой женщины.
Отец, кажется, всё ещё пытался притвориться дружелюбным, но получалось у него плохо. Эту игру — паршивую, но хоть какую-то, — поддерживал только Евгений, и то скорее по незнанию ситуации, чем потому, что выступал на стороне будущего тестя.
— Весьма интересный соус, — протянула Ева Алексеевна, попробовав кусочек курицы. — Но, мне кажется, мясо немного пересушено. Здесь всегда пошаливала духовка, да, Ольга?
— Да, — сглотнув, отозвалась женщина. — У меня что-то сегодня всё валится из рук…
Саша кашлянула. Игорь истолковал это как утверждение, что её мать и на самой лучшей духовке на свете особым гением кулинарии не была, но, разумеется, вслух об этом говорить было не принято.
— Ты просто очень переживала, — коснулся руки Ольги Николай Андреевич.
Желание сказать, что картофель ещё и страшно пересоленный, Игорь с трудом подавил. А то бабушка опять язвительно полюбопытствует, не влюбилась ли их сегодняшний повар, и всё закончится плачевно.
— Может быть, лучше немного салата? — оживилась Саша, пытаясь усмирить напряжённую атмосферу за столом. — Яна?
— А это ты готовила? — с вызовом спросила та. — Если да, то давай. А если нет, то я, пожалуй, воздержусь.
Сашина рука дрогнула, когда она потянулась за тарелкой с сельдью под шубой, но девушка всё равно сдержалась.
— Да, Яна. Это готовила я, — подтвердила она. — Сколько тебе насыпать?
— Побольше! — с охотой отозвалась Яна. — Всё равно здесь больше ничего есть невозможно.
Она схватила два кусочка хлеба и принялась есть шубу с таким аппетитом, словно голодала на протяжении как минимум нескольких дней до этого.
— Яночка, — не удержалась Ольга Максимовна, — неужели я так плохо готовлю?
Та оторвала взгляд от тарелки и взглянула так, что Игорь на месте своей тёщи, право слово, предпочёл бы сбежать. Обычно Янины взгляды такого типа к добру не приводили, скорее очень даже наоборот.
— Нет, что вы, — ухмыльнулась она. — Вы готовите замечательно. Просто яд накапал, вот и испортилось всё.
— Яна! — возмутился отец. — Что ты себе позволяешь?
— А что? Я говорю правду. Что ещё я могу сказать женщине, которая разбила счастливую семью?
Ева Алексеевна откашлялась.
— Яночка, мы собрались для других целей, — напомнила она. — Я понимаю, что ты чувствуешь себя несколько неловко, но, поверь, мы все не слишком уютно расположились за этим столом.
Ольга Максимовна побледнела. Саша, словно пытаясь компенсировать эффект, напротив, покраснела пуще прежнего и порывалась было встать, но Игорь спешно опустил руку ей на плечо.
— Сиди, — прошипел он. — Ты тут ни при чём.
— Действительно! — кивнула Яна. — Дети не отвечают за грехи своих родителей. И совсем необязательно на них похожи. Это всё равно что утверждать, что Игорь при первой возможности умчится, скажем, к Верочке, только потому, что его папа — козёл.
Николай Андреевич, всё это время пытавшийся сохранять спокойствие, едва не выронил вилку.
— Но ведь Игорь этого никогда не сделает, правда? — не унималась Яна. — Потому что он в дедушку. А дедушка, пусть земля ему будет пухом, был порядочным человеком. Уверена, у Саши тоже был какой-то хороший пример. Ну, или просто в семье уродов не без исключения.
Александра молча опустила голову. О том, что её родители были далеки от идеала, она прекрасно знала, с этим фактом никто не пытался даже и спорить, но Яна дошла до откровенных оскорблений.
— Яна, — вмешался доселе молчавший, как рыба, Евгений, — мне кажется, ты немного перегибаешь палку. Возможно, не стоит судить обо всём настолько строго…
— Да что ты говоришь! — тут же воскликнула она. — А что мне делать? Радоваться, что моя мама теперь торчит в деревне, как бедная, никому не нужная родственница, есть ядовитую стряпню моей мачехи? Или обращаться к вам мамочка, да, Ольга Максимовна? Игорь, ты как? Уже перешёл на этот вариант, или всё ещё держишься? Я в тебя верю, братец, не сдавайся. А с меня довольно!
Она вскочила с места, толкнула стул с такой силой, что тот упал под аккомпанемент ужасного шума, и буквально вылетела из комнаты. Игорь слышал, как хлопнула входная дверь, обозначающая побег Яны.
Евгений тоже выбрался из-за стола, удивительно спокойный. Можно было подумать, что это Яна несколько месяцев назад бросалась на людей с ножом, а не он.
— Простите, — пожал плечами он. — Гормоны.
— Да ничего, — Николай Андреевич опустил голову. — Сами виноваты. Не следовало даже и пытаться… Как ни прискорбно, в чём-то она права.
Игорь промолчал. Ему с одной стороны хотелось заявить, что поведение сестры выходит за все рамки разумного, а с другой — поддержать её, потому что в чём-то Яна была права. Их семья развалилась, как тот карточный домик, и семейные ужины, даже самые хорошо продуманные, вряд ли смогли бы собрать её обратно…
66 — 65
66
26 февраля 2018 года
Понедельник
В восемь сорок семь, когда все уже собирались покинуть конференц-зал, в помещение ввалился Эндрю. Дверь он открыл с ноги — Регина так никогда не поступала, — расстояние, отделявшее его от кресла, преодолел в считанные секунды и то ли сел, то ли упал в её кресло.
— Её нет! — провозгласил он совсем не радостно. — Но это не повод для праздника. Потому что она, как обычно, не оставила ничего. Ни рекомендаций, ни требований, ни даже документации.
Грохот, с которым Толик ударился лбом о стол, прозвучал крайне неожиданно. Определённо, такой реакции от него никто не ожидал. Игорь и сам обернулся на коллегу, не до конца понимая, что могло спровоцировать подобное поведение.
— Что-то не так? — удивлённо переспросил Эндрю. — Это вроде как я должен метаться туда-сюда по комнате и биться лбом о стены, а не наши драгоценные сотрудники.
— У меня двое людей ушло с проекта, — глухо ответил Толик. — Никто не хочет работать в таких условиях. Ребятам предложили нормальный заработок в другом месте, и они, что вполне логично, решили им воспользоваться. Даже осуждать не могу, потому что это кошмар! Разумовская сдурела в конец.
— Не стоит выражаться так радикально, — скривился Эндрю. — Она не сдурела, всего лишь потеряла определённые рамки разумного в своём поведении. У кого-то ещё есть потери по командам?
В конференц-зале поднялся гул. Игорь знал, что люди в последнее время не слишком-то хорошо работают, что фирма переживает кризисный этап, но, по правде, даже предположить не мог, что всё было настолько серьёзно.
— Итого, шесть человек, — покачал головой Эндрю. — И что мы будем делать?
— А почему этот вопрос задают, собственно говоря, нам? — удивился Лёшка. — Мы — всего лишь сотрудники, мы не получаем никаких процентов. Только зарплату. Фирма рухнет — будем искать новую работу.
Эндрю вскинул бровь.
— Какая прекрасная заинтересованность.
— Увы, но это действительно так, — не удержался Игорь. — Фирма на грани. Не знаю, как там обстоят дела с арендой и со всем остальным, но если Регина не определится, хочет ли она работать или сидеть дома, ничего хорошего не будет. Мы медленно, но верно падаем в глубокую яму.