— Мисс Суини, складывается впечатление, что хоть у вас и были перевязаны трубы, когда вам было восемнадцать, с тех пор этот процесс был обращён.
— Что?! — взвизгнула я, дернувшись вверх, словно молния, но рука доктора удержала меня на кушетке, когда он потянулся оторвать бумажное полотенце, чтобы вытереть гель с моего живота.
Я поправила одежду.
— Мне никогда не делали развязку, доктор Мэддокс. Вы должно быть ошибаетесь. Это невоз… — я встретилась взглядом с Сойером и увидела правду, отражающуюся в его глазах.
Это возможно.
Это возможно , потому что я понятия не имею, что происходило со мной в течение года.
— О Боже, — простонала я, уткнувшись лицом в ладони.
Украденный год моей жизни — это и так достаточно плохо. Но кто-то вторгся в моё тело и делал с ним разные вещи без моего согласия!
Столик передвинулся, когда Сойер снова сел рядом со мной. Он потянулся за мной и притянул к себе на колени, я уткнулась головой в его грудь, руки Сойера так крепко сжали меня, что в это было трудно поверить.
— Вы определенно забеременели, мисс Суини. Если это имеет значение, совсем недавно, — сказал он, оставляя мне вариант, с которым я даже не представляю, как себя ощущаю. Этого никогда не должно было происходить в моей жизни.
— Насколько недавно? — спросил Сойер, и мне даже не пришло в голову, побеспокоиться о вероятности того, что этот ребёнок может быть не его.
— Трудно сказать прямо сейчас. Но, судя по внезапному утреннему токсикозу, всего лишь дни.
Ладно.
Я медленно выдохнула, выдох получился судорожным.
Хорошо.
По крайней мере, это был его ребёнок.
Не то, чтобы это утешало, но, тем не менее, ведь это не был какой-то случайный психопат похититель.
— Спасибо, доктор Мэддокс, — сказал Сойер, как-то пренебрежительно. — Мы займём комнату на несколько минут, а затем выйдем. Отправьте счёт на мой адрес, и я всё улажу.
— Хорошо, — сказал доктор, очевидно сбитый с толку и вероятно благодарный за простой выход. — Мисс Суини, если вам понадобится поговорить со мной по какому-либо поводу , просто приходите.
На этом мы остались одни.
Никогда прежде тишина не была такой громкой.
— Рия, — сказал Сойер спустя несколько долгих минут. Я покачала головой, не готовая говорить, не зная, что сказать. — Рия, — проговорил Сойер, немного более решительно, заставляя меня откинуться назад, чтобы посмотреть на него. — Ты же проследила связь, верно?
Связь с…
О, Боже.
— Майкл, — поперхнулась я, снова чувствуя тошноту, но уже совершенно по другим причинам.
— Это единственное объяснение. Он мог удерживать тебя. Это дерьмо в твоём организме, в больших дозах оно используется в летальных инъекциях. Но в малых дозах, оно используется для введения в искусственную кому. Он мог развязать твои маточные трубы. И уровень гормонов в твоей крови…
— О Боже, — воскликнула я, снова зарываясь лицом в свои ладони.
Гормоны.
И развязывание моих маточных труб.
Он пытался сделать меня беременной, пока я была без сознания.
— Почему? — спросила я, тряся головой, не понимая.
— Вероятно, он сорвался, детка, — произнёс Сойер, его рука скользила вверх-вниз по моей спине. — Потерял жену. Потерял тебя. Он в каком-то роде сломался, чёрт побери. Может быть, он думал, что если заберёт тебя и сделает тебе ребёнка, то сможет вернуть тебя или что-то вроде этого сумасшедшего дерьма.
— Тогда зачем он выкинул меня? — спросила я, оглядев его. — Я не была изнасилована, так что он даже… Не добрался до части оплодотворения.
— У меня ещё нет всех ответов, детка, но клянусь, чёрт побери , я всё это выясню.
Я кивнула на его слова, видя в нём решительность.
— Прости меня.
Я отвела взгляд, смаргивая слёзы, заполнившие мои глаза.
— Простить тебя? — спросил Сойер, потянувшись к моему подбородку и заставляя меня повернуться лицом к нему. — Тебе не о чем просить прощения.
— Я сказала тебе, что не смогу забеременеть. Из-за этого мы решили не использовать защиту.
— Верно, потому что ты совершенно точно должна была знать, что твой дерьмовый бывший-док похитил тебя, вырубил и развязал твои трубы. Как глупо с твоей стороны было не знать, что такое могло бы случиться.
Я фыркнула на это, находя успокоение в его грубости. Но движение заставило слёзы скатиться с уголков моих глаз.
— Эй, — проговорил Сойер, потянувшись, чтобы смахнуть мои слёзы. — Это не конец света, Рия. У тебя есть выбор. Что бы ты ни выбрала, я поддержу тебя. Если ты не хочешь детей и решишь снова перевязать трубы — я согласен на это. Хочешь оставить этого ребёнка и перевязать трубы после? Это меня тоже устроит. Хочешь остаться развязанной и иметь десяток маленьких спиногрызов, не могу сказать, что мы уже готовы к этому, но я открыт для этой идеи. Я знаю, это не то, чего ты хотела, но ты до сих пор можешь сделать это или не делать, и взять приёмного ребёнка, как ты всегда и хотела. Это, чёрт побери, отстойно, что какой-то ублюдок забрал у тебя этот выбор, но ты всё равно всё ещё контролируешь ситуацию.